Ласкович еще раз вздохнул, тоскливо переведя взгляд с развалин давно сожженной деревни на границу щита.
Из трех наемников сейчас оставался в живых только один. Остальные погибли, успев за короткое время много сделать для обороны и обучения крестьян. Собственно только благодаря этим троим, они и продержались первые дни. У них было ручное оружие. Лучевики и металлические мечи. Еще они помогли из запчастей создать первые огнеметы для топлива из подземных хранилищ. С этим примитивным оружием, усиленным всевозможными подручными средствами они и встретили удар первой волны. Тогда разом погибла четвертая часть всего его будущего воинства. Если бы не наспех вырытые по совету тех же наемников огневые рвы и огнеметы, то вторую волну вряд ли кто из них увидел.
Надежда на помощь угасла вместе с наступившим рассветом. Когда стало видно, как волна тварей перехлестывает через полосу силовой линии. Твари были повсюду. На поляне перед их импровизированной крепостью, в лесу, даже на склонах самых дальних холмов, что они видели. Они были даже в воздухе. Крылатые, огромные, плавно облетающие продолжавшие роиться тучи насекомых.
А из-за горизонта поднимались клубы дыма. Там, откуда только и могла прийти помощь, шел бой. И вопрос даже был не в том, что о них забыли или сознательно бросили. Абсолютное отсутствие связи не позволяло сообщить о том, что кто-то вообще выжил в отдаленной деревеньке, не имеющей элементарных средств защиты.
Сейчас шел третий месяц этой безнадежной битвы. Вокруг их крепости выросла целая сеть огненных канав, питающихся из бездонных хранилищ ископаемого топлива. Периметр ощетинился ненадежными но многочисленными трубами огнеметов, а все имеющееся в их распоряжении железо было приспособлено в качестве ручного оружия. Снаружи все еще оставались в строю три универсальных сельскохозяйственных машины. На станции был очень ограниченный зарядный портал. Но зато он ни разу не дал сбоя.
Машины использовались при рытье канав, перекачке топлива. А во время волны их съемные сенокосилки оказались великолепным оружием против тварей среднего размера.
На станции не было контейнеров. И вызвать их по связи не получалось. Она так и не восстановилась со дня катастрофы. Была слабая надежда на прибытие контейнеров для забора урожая. Герметичность этих коробок удушит даже одного человека за пару дней. Но можно было нарушить герметизацию в надеже, что проскочат, а заодно оставить послание на стенах транспорта. Вот только контейнера так ни разу и не пришли.
В самом начале обороны, добровольцы делали попытки добраться до ближайших населенных пунктов. Силовое поле с его полным отсутствием силы трения, не самая лучшая дорога для пешего. Но по нему смогли пройти дальше, чем по твердой земле. Ласкович содрогнулся, вспомнив сцену атаки пришлых крыс на ставшую маленькой фигурку курьера. С тех пор было еще несколько попыток. Никому так и не удалось скрыться из поля зрения обороняющихся. Меньше двух недель назад исчез не только дым на горизонте, но и перестала доноситься канонада. Стало ясно, что курьеров больше посылать некуда.
Когда у хранилищ показалось дно, всем стало ясно, что последний отсчет уже запущен. Они все еще на что-то надеялись. Смогли сдержать волну из восточного Раскола. Твари развернулись и пошли привычным маршрутом, вдоль силовой линии. Утром снова открылся южный Раскол. Он всегда выбрасывал множество мелких грызунов. В серой массе только иногда возникали твари размером не доходящие даже до пояса человека среднего роста. Такие волны как правило сжирали больше всего горючего. С крысой мечом или дубиной много не навоюешь. Только огонь. Много огня.
Эту волну они еще переживут. Но не следующую.
А утром, по системе оповещения транспортной системы пришло сообщение о выходе с узловой станции пяти автоматических контейнеров. Что ж, кто-то, где-то вспомнил о том, что на складах Мохши все еще может храниться урожай.
Эртур сморщился от оскомины на зубах, возникшей только при одной мысли о фруктах. В животе неприятно забурлило. Три месяца исключительно фруктовой диеты заставили возненавидеть кисло-сладкие плоды всех, кто здесь находился.