– Что? Я смотрю, ты в восторге. А как же твое опасение выглядеть глупо?
– Это ты сейчас выглядишь глупо! Твои сомнения меня просто убивают. Так нельзя. Но я понимаю, почему так – ты пропустил встречу Василием Михайловым. Мне тебя очень жаль. Во время нетворкинга он был среди нас! И я даже смогла прикоснуться к нему. Как бы случайно, но все равно…
– Да что вообще происходило на этой встрече?
– Мы говорили. Он говорил. Мы повторяли за ним слова. Чтобы понять их смысл. Пропустить их через себя. Слова – это потрясающе. Теперь я понимаю, что выбрала правильную профессию. Это моя миссия.
Антон хотел задать еще вопрос, но в этот момент свет в зале выключился. По помещению пробежал восторженный шепот. Все уже поняли, что произойдет дальше. Но ожидание затянулось, люди несколько минут стояли в полной тишине, не зная, кто рядом. В какой-то момент Антон перестал ощущать окружающее пространство, а все звуки слились в единый белый шум. Тогда дверь открылась и в зал вошел Василий Михайлов, сияющий в лучах прожектора. После плотной темноты казалось, что он светится.
– Мастер! Гуру! – раздавалось со всех сторон. В одном из голосов Антон узнал куратора из столовой. В другом – сотрудника госкорпорации в смокинге. Были и другие, которых он раньше не слышал или просто не признал в общем гомоне.
– Перестаньте. Перестаньте. Я просто ваш преподаватель. Проводник в божественный мир слов. Тот, кто лишь щедро поделился своим опытом. А вы так талантливо, так скоро переняли его и трансформировали во что-то столь же прекрасное. Я видел новые портфолио каждого из вас. Они столь точны, столь информативны. Всего один документ, один сайт может рассказать о вас все. И вы почти совершенны. Таких редакторов на рынке очень мало – и все они, все вы, мои ученики. Дипломы уже ждут вас в комнатах. А сейчас мы поднимемся на самую вершину редакторской лестницы. Вы станете настоящими служителями Слова!
Зал наполнился аплодисментами и восторженным визгом. Такое можно ожидать на рок-концерте, но не на выпускном редакторского курса. Гомон врезался в голову Антону и разрывал ее изнутри. Ему очень хотелось, ему просто нужно было уйти отсюда. Обратно – к мягкой кровати, дальше от этой болезненной толпы. Он почувствовал жар, который поднимался от кончиков пальцев вверх по телу, разливался раскаленной лавой по кровеносной системе, стремясь достать и разрушить все важные органы. Кровать и холодный компресс могли это остановить. Но выбраться из зала было невозможно – двери были уже заперты и их охраняли кураторы.
Спасение – протолкнуться к стене, где меньше людей, подальше от сцены. Пока все стягиваются ближе к спикеру, есть возможность легко и почти незаметно туда протиснуться. Антон уже начал аккуратно расталкивать людей за собой, когда кто-то схватил его за руку. Холодная рука крепко сжала его запястье и сильно притянула к себе. Антон попытался вывернуться, чтобы ослабить хватку и продолжить путь к спасительной прохладе у стены. Но чужие пальцы только сильнее вцепились в него. Он повернулся и увидел Таню.
– Не благодари! Толпа начала теснить тебя к стене. Они просто завидуют нашим удачным местам. Рада, что успела тебя поймать, – прокричала Таня на ухо парню.
Он должен был сказать, что ему необходимо уйти отсюда, что он просто не может больше здесь больше стоять. К черту диплом, к черту успех. Сейчас ему нужен просто перерыв. Тем более, велика ли честь – речь Василия Михайлова, который даже не потрудился лично выдать им дипломы.
– А теперь я попрошу выйти сюда Дмитрия Верестова, – продолжил преподаватель. – Дмитрий, ну же!
Толпа расступилась, и к сцену неуверенно двинулся тот самый шеф-редактор из столовой. Он был все в той же кожаной куртке и футболке.
– Я? На сцену? Все-таки штраф с меня сняли?
– Что ты, Дмитрий! Ты же не против, что мы будем на ты? Я приглашаю тебя как раз этот штраф оптатить! – Василий приобнял своего ученика. – Мы все знаем: чтобы чего-то добиться, нужно чем-то пожертвовать. Вы все уделили много времени. А точнее, полгода, надеюсь, ежедневного труда, чтобы напитаться знаниями. Научиться лучше обращаться со словом. Я уверен, вы его по-настоящему полюбили. Я же прав?
Зал восторженно закричал «Да!». Антон промолчал в попытке защититься от ударной волны звука. Таня зло на него глянула.
– А теперь скажите сами! Я люблю слово!
«Я люблю слово!» – вторила ему толпа.
Антона тоже начала поглощать эта редакторская мантра. И он шепотом присоединился к общему признанию.
– Я буду служить слову!