Когда раздались бурные, долго не смолкающие аплодисменты, профессор Вячеслав Рафаилович Заленский сказал: «Это биологи приветствуют своего Менделеева».
Съезд послал специальную телеграмму:
«Москва, Совнарком, Луначарскому. Копия — Совнарком, Середе. На Всероссийском селекционном съезде заслушан доклад профессора Н. И. Вавилова исключительного научного и практического значения с изложением новых основ теории изменчивости, основанной главным образом на изучении материала по культурным растениям. Теория эта представляет крупнейшее событие в мировой биологической науке, соответствуя открытиям Менделеева в химии, открывает самые широкие перспективы для практики. Съезд принял резолюцию о необходимости обеспечить развитие работ Вавилова в самом широком масштабе со стороны государственной власти и входит об этом со специальным докладом».
Эта телеграмма и сообщения об открытии Вавилова были напечатаны в газетах рядом с боевыми сводками с фронтов и материалами о борьбе с голодом и разрухой.
Имя Вавилова сразу стало известно всем растениеводам и генетикам мира. Начиналась всемирная слава молодого ученого.
Но ему было некогда упиваться ею. Весной двадцать первого года Николай Иванович переезжает в Петроград, чтобы возглавить отдел прикладной ботаники, где когда-то проходил практику.
«Хлопот миллионы, — сообщал он в одном из писем. — Воюем с холодом в помещении, за мебель, за квартиры, за продовольствие. Попали действительно на Петроградский фронт, да еще в Кронштадтскую историю 4. Должен сознаться, что малость трудновато налаживать новую лабораторию, опытную станцию и устраивать 60 человек персонала (вместе с питерскими).
Набираюсь терпенья и настойчивости…»
Этих драгоценных качеств характера Вавилову было не занимать.
Между тем страшный голод, в прошлом году лишь поразивший отдельные районы, охватывает все Поволжье. Под угрозой голодной смерти тридцать миллионов человек.
Николая Ивановича посылают в Америку. Заданий у него много: представлять молодую советскую науку на международном съезде по болезням хлебов, познакомиться с новейшими достижениями в области генетики и растениеводства и закупить лучшие сортовые семена для районов, пораженных засухой.
Океан, как нарочно, разгулялся. А Николая Ивановича всю жизнь мучила слабость, совершенно неподходящая для великого путешественника. Он страдал от морской болезни при малейшей качке, которую остальные даже не замечали. Преодолеть болезнь Вавилов пытался работой. Вот и теперь он занялся переводом своего доклада о законе гомологических рядов на английский язык.
Этот доклад, прочитанный на превосходном английском языке перед крупнейшими учеными мира, становится сенсацией. Портреты Вавилова появляются во всех газетах.
Все, встречавшиеся с Николаем Ивановичем, отмечают его редкостное обаяние.
«Хорошо сложенный, среднего роста, с живыми глазами и большим лбом, он привлекал внимание своей внешностью и чем-то еще — то ли это была его белозубая улыбка, то ли деловитость скупых движений и глубокая сосредоточенность» (М. П. Петров, действительный член Академии наук Туркменской ССР).
«Если бы меня спросили, что больше всего запомнилось в его образе, я, не задумываясь, ответил бы: обаяние. Оно покоряло с первого рукопожатия, с первого слова знакомства. Оно источалось из его умных, ласковых, всегда блестевших глаз, из его своеобразного, слегка шепелявящего голоса, из простоты и душевности его обращения.
Обаяние Николая Ивановича не было мимолетным, временным, связанным с минутами его хорошего настроения, с творческим подъемом, с удачным решением той или иной задачи… Нет, это было постоянным редкостным даром, привлекавшим и радовавшим души людей, встречавшихся на его жизненном пути» (П. А. Баранов, член-корреспондент Академии наук СССР).
Бывают обаятельными ведь и не очень богатые внутренне, просто, что называется, милые люди. Но это обаяние чисто внешнее, его хватает ненадолго. Скоро оно перестает восхищать и привлекать. Обаяние Вавилова было совсем иным, и это специально подчеркивает П. А. Баранов:
«И все же не в глазах, не в голосе, не в простоте обращения был источник обаяния Николая Ивановича. Все это внешне лишь удивительно адекватно отражало внутреннюю душевную красоту и мощь этого человека. Обаяние Николая Ивановича — это прежде всего обаяние ученого, неустанного труженика, упорно и настойчиво добывающего новые научные факты, и смелого мыслителя-теоретика, своими обобщениями двигающего вперед науку. Обаяние Николая Ивановича — это обаяние патриота, мужественного общественного деятеля широчайшего размаха, видевшего перспективы грандиозного социалистическою переустройства своей родной земли и отдавшего всю свою неуемную энергию и знания этому великому делу».