Иван Ильич поместил старшего сына не в гимназию, а в коммерческое училище. Древние языки здесь не изучали, но зато много внимания уделяли современным европейским языкам и естественным наукам. Химию, физику, естествознание преподавали выдающиеся педагоги Я. Я. Никитинский и С. Ф. Нагибин. Они устраивали краеведческие экскурсии, учили своих воспитанников овладевать методикой научных исследований и опытов, водили их на лекции крупнейших ученых в Политехнический музей. Все это укрепляло молодого Николая Вавилова в его интересе к естественным наукам.
Внешне братья так походили друг на друга, что их порой путали. Но характеры у них были очень разные. Это проявлялось даже в забавных мелочах. Иван Ильич был вспыльчив и нередко хватался за ремень. Сергей переносил наказание столь мужественно, что отец даже восхищался, хотя ему стоило задуматься над тем, почему звук при порке получался несколько подозрительным… Находчивый Сергей сделал себе щит из толстого картона и при возникновении опасности поспешно закладывал его в брюки.
Николай к подобным мерам не прибегал и повел себя иначе.
Однажды отец хотел его наказать. Тогда тринадцатилетний мальчик вскочил на подоконник и крикнул: «Не подходи! Вниз брошусь».
Иван Ильич молча спрятал ремень и вышел из комнаты. Порки прекратились.
Отец хотел, чтобы Николай непременно пошел «по коммерческой части». Когда сын закончил училище и выбирал, в какое высшее учебное заведение поступить, Иван Ильич пригласил опытного «магистра экономических наук», чтобы тот убедил юношу заняться коммерцией, последовать примеру энергичного, деловитого отца.
Сын решил иначе.
«В 1905–1906 годах в Московском Политехническом музее шли замечательные курсы лекций, посещаемые нашими учителями, а по их совету и нами, — вспоминал Н. И. Вавилов в уже упоминавшейся статье, посвященной памяти Н. Н. Худякова. — Морозов, Муромцев, Хвостов, Реформатский, Вагнер, Кулагин, Худяков — один сменял другого. Из них особенно ярки были выступления Н. Н. Худякова. Задачи науки, ее цели, ее содержание редко выражались с таким блеском. Афоризмы Н. Н. Худякова врезывались в память. Основы бактериологии, физиологии растений превращались в философию бытия. Блестящие опыты дополняли чары слов. И стар и млад заслушивались этими лекциями.
Горячую пропаганду за Петровскую академию вели… наши учителя в средней школе. Лекции Н. Н. Худякова, незабываемая первая ботаническая экскурсия с ними в Разумовское, агитация Я. Я. Никитинского решили выбор».
Но в одном из писем, правда, отправленных явно в минуту недовольства собой и сомнений, какие нередко одолевают каждого мыслящего человека, Николай Иванович признался: «Хорошо помню состояние «без руля и без ветрил». Случайная волна хаотических вероятностей забросила в Петровку, по-видимому, счастливая случайность».
И из некоторых воспоминаний известно, что сначала Вавилов хотел поступить на медицинский факультет университета. Но там требовалось сдать экзамен по-латыни, а ее в коммерческих училищах в отличие от гимназии не преподавали. Вавилов не захотел терять год и поступил в Петровскую академию вроде бы действительно по счастливой случайности.
Впрочем, многие великие люди далеко не сразу находили свое призвание и выбирали жизненный путь. «У тебя только и есть интерес, что к стрельбе, возне с собаками и ловле крыс. Ты будешь позором для себя и своей семьи», — выговаривал отец молодому Чарлзу Дарвину. А великого систематика Карла Линнея в юности считали достойным лишь удела сапожника, настолько он не блистал ни интересами, ни талантами…
Некоторые биографы Вавилова радуются тому, что он не стал медиком, а поступил учиться в Петровскую академию. Но, вероятно, и в медицине Николай Иванович стал бы великим деятелем и принес бы не меньше пользы людям. Натура у него была столь богатой, что он наверняка прославился бы и на других поприщах. В растениеводстве ему было порой тесновато, широта интересов заставляла его увлекаться еще многим другим.
Для человека, всесторонне образованного и широко мыслящего, нет, в сущности, узкого призвания. Чем богаче его знания и шире круг интересов, тем меньше ему грозит опасность ошибиться в выборе жизненного пути.
«В мире всегда есть место подвигам», — напоминал в те годы Горький в рассказе «Старуха Изергиль», всегда есть возможность найти никем еще не проторенный и славный путь. И замечательная жизнь Николая Ивановича Вавилова служит блестящим тому подтверждением. Выбрав профессию растениевода, вроде бы довольно обычную, тихую и спокойную, он сумел придать ей новую глубину и широту, совершить немало подвигов и сделать много важных открытий, заставляя припомнить другой мудрый афоризм Горького: «Всякое дело человеком ставится, человеком и славится».