Абиссинское нагорье оказалось, несомненно, центром богатейшего формообразования, родиной твердых пшениц, как Афганистан — мягких. А до открытий Вавилова считалось, будто в этих малоразвитых странах с отсталым земледелием никаких интересных материалов для селекционеров быть не может, никто не посылал сюда ботанических экспедиций.
Материалы, собранные Вавиловым в Эфиопии, обогащали новым интереснейшим открытием генетику. Они показывали, что гены культурных растений, определяющие их наследственность, распределяются не беспорядочно, хаотически, а подчиняясь строгим закономерностям, в зависимости от географических условий. Становилось ясно, что интересны не только сами центры происхождения тех или иных культурных растений, но и соседние районы.
Наследование признаков происходит по сложным законам генетики. Сильные, доминантные, как их называют, гены подавляют более слабые — рецессивные. Так обычно бывает в центрах происхождения данного вида растений. А в соседних районах, куда эти растения завезли уже позже, доминантные гены не могут помешать проявиться рецессивным, от которых тоже ведь зависят многие полезные признаки. Значит, и тут надо искать ценные материалы для выведения новых сортов. Ведь «селекция — это эволюция, направляемая волей человека», любил напоминать Вавилов.
Это открытие обогащало и учение о центрах происхождения культурных растений, и систематику, и генетику. А подсказало его Вавилову, как он потом шутя любил говорить, то, что доминантные признаки во время путешествия по Эфиопии так и лезли ему в глаза на каждом шагу.
— И люди с черной кожей, и пшеница с темно-фиолетовыми, почти черными колосьями, и черная морковь…
Множеством ценнейших образцов пополнилась его коллекция. До сих пор — помните! — была неизвестна науке твердая пшеница без остей. Давно селекционеры пытались вывести ее, скрещивая с безостыми мягкими пшеницами обычные остистые твердые. Увы, ничего хорошего не получалось. Но закон гомологических рядов предсказывал, что, так же, как и у мягких, должны существовать безостые формы и твердых пшениц. И Вавилов нашел ее в Эфиопии!
А теперь вдруг эта неожиданная встреча на тропе в зарослях, опасность разбойного нападения и угроза лишиться всего уникального богатства, собранных с таким трудом материалов! Об угрозе лишиться при этом и жизни Вавилов как-то не подумал…
К счастью, молчаливый поединок вместо ожидаемой с минуты на минуту резни закончился… церемонными приветствиями.
— Они зовут в гости, — испуганно сказал переводчик. — Тут, говорят, неподалеку их селение. Приглашают отправиться туда и у них переночевать. Говорят, скоро станет темно.
Да, уже наступал вечер и вскоре, в самом деле, быстро, как бывает в тропиках, упадет темнота. Пора бы уже разбивать лагерь.
Или принять приглашение и отправиться в селение? Но уж больно подозрительный вид у этих детей Солнца. И поглядывают они на Вавилова с таким нетерпеливым ожиданием, особенно главарь. «Словно волк на Красную шапочку», — подумал Николай Иванович и поперхнулся, закашлялся, едва сдерживая смех. Чуть не расхохотался. То-то была бы обида.
— Туда нельзя ходить, господин, — выбрав момент, прошептал проводник, вытаращив глаза и несколько раз весьма выразительно проведя себя ладонью по горлу.
— Но и отказаться тоже нельзя — обидятся, — в тон ему ответил Вавилов, продолжая приветливо улыбаться и раскланиваться с главарем разбойников. — Скажите ему пока, что мы благодарим за приглашение.
Вожак о чем-то переговорил с товарищами, и трое тут же, как тени, исчезли в зарослях.
Поспешили в селение, чтобы предупредить о богатых и доверчивых гостях? А может, побежали за подмогой?
Главарь, сняв шлем и обмахиваясь им, словно веером, выжидающе поглядывал на Вавилова. С ним остался паренек, важный, как адъютант.
Как избавиться от опасного гостеприимства, не причинив обиды и не вызвав нападения? Хотя, пожалуй, выход есть. Время они выгадали, затянули переговоры. Теперь надо попробовать последовать примеру легендарных данайцев с их коварными дарами…
С помощью переводчика Николай Иванович начал объяснять, что мулы устали, у многих сбиты копыта. Уже темнеет, им не успеть засветло добраться до селения. Придется ночевать здесь, разбить лагерь прямо на тропе.
Лицо у главаря мрачнело с каждым словом. Загорелая рука непроизвольно все крепче сжимала винтовку…
Он резко повернулся и уже хотел уйти.
— Подождите! — остановил его Вавилов и, повернувшись к переводчику, поспешно сказал: — Вам надо его проводить, чтобы он убедился в нашем дружелюбии. Не спорьте! Они вас не тронут. Такой гость, как вы, — священен. Тем более вы им вручите дары…