В результате менялись лица, а положение оставалось то же самое – внутренняя борьба, разлагавшая военную силу. Как всегда в таких случаях, обе группы все время имели своих определенных сторонников и сочувствующих. Между этими группами были еще промежуточные, которые то оставались в стороне, то склонялись в одну сторону, а то в другую. Обстановка чрезвычайно выгодная для появления разных советчиков, посредников, перелетчиков.
Атаман же не был той фигурой, которая смогла бы собрать всех воедино; не смог вообще подчинить всех, так и остался главнокомандующим «постольку, поскольку». Он, конечно, старался, пытался, но это были только разные попытки, а не серьезная работа по объединению. Нельзя же считать серьезной работой такие меры, как производства, денежные субсидии, банкеты и пр. Для того чтобы работа была серьезной, нужно было, чтобы все поверили в нее. Атаман должен стать на строго законный путь и не отступать от него ни для друзей, ни для забайкальцев, должен переродиться. Это было свыше его сил, тем более что прежние друзья, конечно, всегда могли уверить его, что все идет к умалению его власти, а может, к его устранению; эти друзья и знакомые не старались поддержать престиж атамана примерным поведением и примерной службой, а наоборот, всячески старались быть в особых условиях, пользуясь доступом к атаману, помимо прямого начальства.
Оппозиционная группа в принципе признавала, что нужно полное объединение всех сил, что атамана Семенова вредно не поддерживать, но как-то все шло не к объединению, а к распаду. В повседневной жизни каждый день всплывали такие факты, которые делали невозможным поддержание авторитета атамана. В этом помогали ему особенно его прежние соратники. Если бы атаман хоть раз заявил себя твердым в определенном курсе как с теми, так и с другими – может быть, все и сгладилось бы. Этой твердости вовсе не было – постоянные колебания, частые перемены под различными влияниями.
Жизнь шла; пока оставались японцы, можно было надеяться, что понемногу все выровняется и в конце концов в армии не будет ни каппелевцев, ни семеновцев. В апреле месяце, после того как люди вернулись в свои части из госпиталей и немного поправились и приоделись, решено было выдвинуть их на фронт в Сретенско-Нерчинский район. В мае месяце была предпринята операция с целью очищения от партизан Восточного Забайкалья. Она ничего особенного не дала, но показала, что пришедшие «каппелевцы» при известных условиях снова годятся для боевой работы; местные части оказались слабее, за небольшими исключениями.
В армии со всеми тыловыми учреждениями насчитывалось около 45 тысяч человек и 17 тысяч лошадей; кормить же приходилось еще больше, так как выдавались пайки семействам не только военнослужащих и семействам, потерявшим на войне своих старших членов, но даже некоторым гражданским учреждениям и их семьям. В полевых частях трех «корпусов» насчитывалось до 20 тысяч человек. Военное управление до заявления японцев об эвакуации понемногу налаживалось, несмотря на различные камуфлеты со стороны атамана, под влиянием различных советников.
Организовывалось Военное совещание для разрешения всех вопросов армейского хозяйства и жизни; оно взяло на себя контроль над расходованием золотого запаса; атаман согласился на это, но сначала не всегда выдерживал, а потом и совсем перестал считаться с постановлениями. Военное совещание выработало определенную схему военного аппарата со всеми частями и начало сокращения различных ненужных учреждений; схема была утверждена, но все же выплывали на свет различные партизанские части, формирование которых разрешал лично атаман. Военное совещание провело меры обеспечения пайками семейств военнослужащих и разработало пенсионный устав. Наметило ряд мер по упорядочению снабжения армии и по изысканиям для этого средств.
Когда мы прибыли, то аппарат по гражданскому управлению был очень прост: был помощник по гражданской части Таскин, а у него несколько подчиненных органов по главным отраслям жизни края. Кажется, в начале июня под чьим-то влиянием, чтобы найти опору в общественности, было создано Народное собрание. Ко дню открытия собралось что-то около двенадцати членов; перед ними выступал атаман с декларативной речью, а за ним назначенный премьером Волгин. Это Народное собрание, конечно, не играло никакой роли. Появился Совет управляющих ведомствами.
Обстановка резко изменилась, когда японцы в первой половине июля заявили об эвакуации Забайкалья. Перед объявлением эвакуации они подписали с командованием Верхнеудинского правительства соглашение, по которому была установлена демаркационная полоса, за которую не должны переходить советские части, и выговорено право неприкосновенности Читы, где находился атаман Семенов как глава местного правительства, впредь до объединения всех областей и организации одного буферного правительства ДВР. Японцы, видимо, рассчитывали на возглавление буфера атаманом.