С Верхнеудинском же, при условии безопасности тыла, было, конечно, возможно еще побороться. Бездействие Верхнеудинска и партизан не только внушают атаману изменить первоначальный план, но усыпляют бдительность командования – оно не изменяет в общем решения, но начинает тоже держаться за Читу; не обращает серьезного внимания на те сведения, что дает разведка; заражается политикой, стремясь подчинить в Чите все армии – и будущее Народное собрание, и атамана, как будто пребывание в Забайкалье было уже обеспечено.
Эти попытки атамана Семенова найти опору себе в демократизме успеха не имеют. Вдохновителем этой политики называли Завойко, обещавшего будто чуть ли не помощь Америки в будущем. Хадабулакский акт и обращение к населению у многих вызвали недоумение и способствовали только дальнейшему расколу в войсках. Генерал Лохвицкий из Харбина заявил, что этим актом атаман Семенов уничтожил силу указа Верховного Правителя от 4 января и потому он с армией отказывается дальше признавать атамана как главнокомандующего. Атаман Семенов принимает меры, чтобы генерал Лохвицкий не появлялся в районе армии. В армии начинаются еще большие недоразумения.
С первых чисел августа я был перемещен на станцию Маньчжурия и потому наблюдал события со стороны. Новое командование в лице Вержбицкого становится на ту точку, что в момент, когда возможно возникновение боевых действий или мирное урегулирование жизни, надо всячески стремиться к единству и потому не нужно афишировать расхождение с атаманом, тем более что это ослабит позицию армии в разговорах с Народным собранием.
Сентябрь месяц прошел неожиданно мирно, без выступления большевиков. Зато в это время, едва улегся хадабулакский шум, начали поступать сведения, что верхнеудинское командование сговаривается с амурским и партизанами и что оно даже перебрасывает свои силы по частям восточнее Читы, в обход города с севера.
Вместо того чтобы принять меры по окончанию сосредоточения армии, решено усилить охрану сообщений Читы с Оловянной, и с этой целью решено взять часть войск из тыла. Так манила Чита возможностями устроить мир или перемирие через Народное собрание. В конце сентября или начале октября Читинское Народное собрание было открыто и начало действовать. В первый момент физиономия собрания не была определенной, но большинство членов тем не менее было настроено явно оппозиционно к атаману Семенову. Наиболее интеллигентной и вместе с тем наиболее активной частью собрания была группа социалистическая разных оттенков от народных социалистов до эсеров и эсдеков, состоявшая из представителей разных организаций и кооперативов во главе с Шрейбергом. Эта группа скоро и повела за собой собрание. Выдвинутое собранием правительство возглавилось Шрейбергом.
Первый вопрос, которым занялось правительство, было выяснение своей компетенции. Раз Народное собрание собрано, раз ему предоставлено право устраивать край, то не должен ли атаман Семенов с армией быть в полном подчинении. Для атамана это значило передать Народному собранию или правительству все, а главное – руководство военной силой и золотой запас; это значило стать только атаманом забайкальских казаков, не более. Атаман же, созывая Народное собрание, совершенно не склонен был выпускать из своих рук ни армию, ни золотой запас; он предполагал «возглавлять».
На этом начались первые и серьезные разногласия. Правительство, учитывая отсутствие в своих руках реальной силы, решило пойти на компромиссы с тем, чтобы постепенно завоевать намеченные позиции; оно понимало, что в нем нуждаются для успокоения Забайкалья. Таким образом, работа Народного собрания и выделенного им правительства началась в атмосфере недоверия к атаману. С другой стороны, и атаман Семенов, и командование армии не могли довериться вполне Народному собранию и отдать в его распоряжение и силы, и финансы, чтобы не повторить событий, бывших зимой в Иркутске. Создалась почва весьма благоприятная для политиканства.