И хотя решение было явно мудрейшим, я все же позвонил Эдди Марсу, сообщив, что подъеду в Лас Олиндас поговорить с ним. Вот насколько я был мудрым.
Добрался я туда в девять, вместе с холодным октябрьским малюткой-месяцем, затерявшимся в клочьях прибрежного тумана. Кипарисовый клуб находился на окраине городка — модерновый дом с деревянным каркасом, когда-то служивший летней резиденцией одного богача, а потом отелем. Теперь это большое темное, обшарпанное строение окружала густая кипарисовая роща, отчего оно й получило свое название. Здесь были огромные веранды с декоративными колоннами, всюду понатыканы башенки, вокруг больших окон украшения из цветного стекла, позади — пустые огромные конюшни, и все в целом создавало общую ностальгическую атмосферу упадка. Эдди Марс оставил внешний вид дома прежним, вместо того чтоб перекраивать по образцу голливудских фильмов. Не въезжая в парк, я оставил машину под дуговым фонарем и сквозь рощу, по влажной, посыпанной щебнем дорожке направился к главному входу. Швейцар в двубортной парадной униформе впустил меня в просторный темный и тихий холл с лестницей из светлого дуба, ведущей на верхний этаж. Передав ему плащ и шляпу, я постоял в ожидании, прислушиваясь к музыке и гулу голосов за массивными двойными дверями. Казалось, они доносятся издалека, из совершенно иного мира, подобно самому дому. Потом из дверей под лестницей вышел худощавый блондин с мучнистым лицом, который вместе с боксером сопровождал Эдди Марса при посещении Гейджера. Бесстрастно улыбнувшись, он отвел меня по коврам, устилающим холл, в кабинет шефа.
Я оказался в квадратной комнате со старомодным окном-фонарем, высоким камином, в котором лениво потрескивали можжевеловые ветви. Была обшита деревянными панелями под орех, а над ними виднелись обои из выцветшего Дамаска. Потолок казался недосягаемым.
Темный матовый рабочий стол Эдди Марса совершенно не вписывался в обстановку кабинета, так же как любой предмет, изготовленный позже 1900 года. Цвет ковра вызывал в памяти оголенные тела на флоридских пляжах. В углу — бар со встроенным радиоприемником, на нем стоял самовар и медный поднос с чайным сервизом из севрского фарфора. Интересно, для кого это задумано? В другом углу — дверца, в которой красовался замок с шифром.
Эдди Марс, улыбаясь, сделал рукой приветственный жест и, кивнув в сторону дверцы, бодро сказал:
— Здешних головорезов я притягиваю как золотой прииск, хотя и держу сейф. Городские фараоны приезжают каждое утро и присутствуют, когда я его открываю. У меня с ними контракт.
— Вы передали, что для меня у вас кое-что есть, — начал я. — Что именно?
— Куда так торопитесь? Выпейте, сядьте…
— Я вовсе не спешу. Только нам с вами больше не о чем разговаривать, кроме как о деле.
— Вы лучше выпейте, расслабьтесь.
Смешав два коктейля, один поставил возле красного кожаного кресла, а сам остался стоять, опершись о стол, скрестив ноги и опустив одну руку в карман темно-синего смокинга, большой палец снаружи. В смокинге он смотрелся несколько солиднее, чем в сером фланелевом костюме, но все равно напоминал ковбоя. Кивнув друг другу, мы сделали по глотку.
— Бывали уже здесь? — спросил он.
— Из-за сухого закона. Азартные игры меня не привлекают.
— Речь не о деньгах, — улыбнулся он. — Сегодня вы могли бы только понаблюдать. Одна из ваших знакомых играет в рулетку, и, похоже, сегодня ей очень везет. Вивиан Рейган.
Отхлебнув еше глоток, я взял одну из сигарет с монограммой.
— Мне понравилось, как вы вчера держались, — сказал он. — Сначала я разозлился, но потом решил, что вы правы. Нам с вами не мешало бы заключить соглашение. Сколько я должен?
— За что?
— Как всегда, осторожен, да? У меня связи в управлении, иначе меня бы здесь не было. Получаю все из первых рук — не в том виде, как подают в газетах, — он скалил в улыбке крупные белые зубы.
— И что же вы получили из первых рук?
— Вы о деньгах?
— Речь шла об информации, насколько я понял.
— Какой информации?
— У вас короткая память. Рейган.
— Ах, это! — Он взмахнул рукой, и его ухоженные ногти тускло блеснули в приглушенном свете бронзовых ламп. — Слышал я, что информацию эту вы уже получили. У меня создалось впечатление, что за мной гонорар. За добрую услугу я всегда плачу.
— Я пришел сюда не за премией. За мою работу мне платят. Не очень много по вашим меркам, но мне хватает. Кроме того, не иметь в одно время больше одного клиента — отличное правило. Это вы расправились с Рейганом?