— Ага, — подал я реплику.
— А ведь я даже подумывала выйти за него замуж, — продолжала она высоким от напряжения голосом, словно шок от нападения парня в маске наступил лишь теперь. — В долгие минуты, когда лезут в голову всякие мысли. У всех бывают такие минуты. Много денег, понимаете? Яхта, вилла здесь, вилла в Ньюпорте, на Бермудах, виллы по всему свету, наверное — и кроме прочего, бутылка доброго шотландского виски. А мистер Кобб всегда был неразлучен с бутылкой доброго шотландского виски.
— Ага, — снова отозвался я. — У него есть шофер, чтобы отвезти домой?
— Не говорите свое «ага» — это звучит так плебейски. — Она посмотрела на меня, надменно изогнув бровь. Парень в комбинезоне прикусил нижнюю губу. — О, разумеется, целая рота шоферов. Вероятно, каждое утро с шиком выстраиваются у гаража — блестящие пуговки, наглаженный мундир, безупречно белые перчатки — элегантны, как питомцы Вест-Пойнта.
— Так где же, черт побери, этот шофер? — не выдержал я.
— Мистер сегодня сам вел машину, — как бы оправдываясь, ответил парень. — Я могу позвонить к нему домой, чтобы за ним кого-нибудь прислали.
Вивиан, повернувшись к парню, наградила его такой улыбкой, словно он подарил ей бриллиантовую диадему.
— Очень мило с вашей стороны. Сделаете это? Мне бы очень не хотелось, чтобы мистер Кобб скончался вот так — с раскрытым ртом. Кто-нибудь еще подумает, что он умер от жажды.
— Если бы к нему принюхались, — нет, никогда не подумают, мисс, — успокоил ее служащий.
Раскрыв сумочку, она достала горсть бумажек, сунула ему:
— Вы о нем позаботитесь.
— Гос-споди! — у парня глаза полезли на лоб. — Как же, конечно, позабочусь, мисс.
— Моя фамилия Рейган, — любезно произнесла она. — Миссис Рейган. Вы, конечно, еще увидите меня здесь. Вы ведь тут недавно, правда?
— Нет, мадам. — Ошеломленный, он сжимал деньги в горсти.
— Вам здесь понравится, — она повисла у меня на руке. — Отвезите меня на своей машине, Марлоу.
— Она на улице, снаружи.
— Неважно, Марлоу. Мне нравится гулять, когда туман. Встречаешь таких интересных людей.
— Черт побери! — я дал волю своим чувствам.
Она держалась за мое плечо, и ее всю трясло. Так и не отрывалась от меня, пока мы шли к машине, но там уже дрожь ее оставила. По извилистой дороге, обсаженной деревьями, я объехал дом с задней стороны, и дальше аллея выходила на бульвар — главную улицу Лас Олиндас. Проехав под старинными дуговыми фонарями, мы через пару минут оказались в городке — темные дома, вымершие магазины, бензоколонка с фонариком над ночным звонком и, наконец, еще открытая аптека.
— Может, выпьем чего-нибудь? — предложил я.
Она кивнула — лицо в темноте казалось белым пятном. Свернув к тротуару, я остановился.
— Немного черного кофе с каплей виски и вам полегчает.
— Я сейчас могла бы напиться как два матроса сразу и не почувствовала бы.
Я открыл перед ней дверь машины, и она вышла, скользнув ко мне всем телом, даже волосы коснулись моего лица. Мы вошли в аптеку. Я купил у стойки бутылку виски, отнес к столику и поставил на потрескавшуюся мраморную столешницу.
— Два кофе, — заказал я. — Черного, крепкого и сваренного в этом году.
— Здесь нельзя пить алкоголь, — сказал продавец в синем застиранном халате. У него была плешь на темени, достаточно почтительный взгляд и вид человека, который никогда не стал бы прошибать головой стенку.
Вивиан Рейган потянулась к сумочке за пачкой сигарет и по-мужски выбила две — предложила мне.
— Здесь полицией запрещено пить алкоголь, — опять подал голос продавец.
Я раскурил обе сигареты — себе и Вивиан, не обращая на него внимания. Он взял две чашки кофе из-под носика обшарпанной кофеварки и поставил перед нами. Покосившись на бутылку и пробурчав что-то под нос, хмуро сказал:
— Ладно, вы пока пейте, а я послежу за улицей.
Он зашаркал к выходу, встал перед витриной спиной к нам и уставился в стекло.
— Делаю это с трепетом в сердце, — произнес я, открутив крышку бутылки и наливая виски в чашки с кофе. — Полицейский террор в этом городе ужасен. Во времена сухого закона в доме Эдди Марса действовало ночное заведение, и каждую ночь в вестибюле дежурили два полицейских в форме, следившие, чтобы гости не приносили с собой собственную выпивку, а покупали ее в заведении Марса.
Продавец вдруг повернулся и, пройдя за стойку, исчез за дверью с окошечком.
Мы тихонечко отхлебывали кофе с виски. Я рассматривал лицо Вивиан — напряженное, бледное, красивое и хищное. Красный и твердый рот.
— У вас злые глаза, — сказал я. — Что о вас знает Эдди Марс?