Конечно, все это ненаучные и даже наивные слова. Во внимание не принимается второстепенная причинность, и существование и связь всех вещей, от величайших до самых малых, объясняется непосредственно постоянной Божьей деятельностью. Но это, тем не менее, остается правдой. Научный и библейский взгляды на мир не противоречат, а дополняют друг друга. Каждый из них объясняет что–то такое, что не объясняет другой. Придется нам согласиться с профессором Коулсоном: «Либо Бог присутствует во всей Вселенной, а не в каких–то там прорехах, либо Его вообще там нет… Если мы не можем увидеть Бога, анализируя то, к чему пришла наука, нам надо привести Его туда с самого начала и никогда не выпускать Его из виду. Мы поступили неверно, резко противопоставив науку и религию… Из создавшегося положения есть только один выход: провозгласить, что наука является одним из аспектов Божьего присутствия…»[46].
Как только мы это уясним, то поймем, как же отвечать материалистам. «Именно по этому вопросу христианин сможет возразить научным гуманистам, — замечает профессор Коулсон. — Это не значит, что христианин отвергает их науку. Но он справедливо порицает узость их мышления… Отрицание Бога практически всегда является результатом того, что человек закрыл один глаз. Может быть, как раз для этого Бог и дал нам не один, а два глаза»[47].
Итак, Бог, открытый в Писании, — это не волшебник или маг, каждое движение которого является чудом. Обычно Он действует согласно естественным законам, установленным Им Самим. В то же самое время Он не скован природой или ее законами. Было бы неразумно предположить, что творение теперь управляет собственным Творцом. Он способен отойти от установленного Им Самим порядка, и, как говорит Библия, иногда Он так и поступает. Но Его чудеса не рассеяны по Библии равномерно, а расположены там как бы гроздьями. Их очевидное предназначение — объявить о наступлении нового этапа Божьего Самооткровения Его избранному народу[48]. Своими конкретными, сверхъестественными делами спасения, откровения и суда Он как бы «творчески вмешался»[49] в Свой собственный мир.
Христианство — религия воскресения
Давайте возьмем, к примеру, воскресение — ведь именно к нему придрались саддукеи. Естественный процесс, установленный Богом отчасти в результате сотворения и отчасти суда, включает в себя рождение, рост, старение, смерть и разложение. Это природный цикл. Он касается и человека: «Прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Поэтому само понятие «воскресения» уже является сверхъестественным. При воскресении Христа естественный процесс физического тления был не только остановлен, не только повернут вспять, но фактически заменен, вытеснен полностью. Вместо того, чтобы рассыпаться в прах, Его тело было преображено в новый, исполненный славы сосуд для Его души. Вообще Новый Завет называет воскресение Иисуса высшим проявлением Божьей силы. В своей молитве за ефесских христиан Павел просил о том, чтобы очи их сердца просветились и они познали неизмеримое величие Божьего могущества в нас, «верующих по действию державной силы Его, которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых…» (Еф. 1:18–20).
В сущности, христианство — это религия воскресения. Понятие «воскресения» находится в самом его центре. Если его изъять, христианства не будет. Позвольте мне показать, почему это так.
В Новом Завете говорится о трех различных видах воскресения.
Во–первых, воскресение Христа. Через тридцать шесть часов после смерти Его душа (побывавшая в преисподней, в обиталище мертвых) и его тело (лежащее на каменном возвышении в гробнице) вновь соединились. В то же самое время Его тело было «воскрешено». Это значит, что оно было преображено в то, что Павел называет телом Его славы (Флп. 3:21), и наделено новыми и доселе неизвестными силами. В этом воскресшем теле Христос вырвался из гробницы, проходил через закрытые двери, являлся Своим ученикам, исчезал и, в конце концов, несмотря на законы тяготения, вознесся на небеса, скрывшись из людского поля зрения.
Во–вторых, телесное воскресение. Новый Завет учит, что воскресение Христа является одновременно и доказательством нашего телесного воскресения в последний день и образцом того, как это произойдет. Как Он воскрес, так воскреснем и мы; это будет обязательно и произойдет именно так, как уже было однажды. Апостол Павел совершенно ясно говорит об этом: «Как мы носили образ перстного [т. е. Адама], будем носить и образ небесного [т. е. Христа]» (1 Кор. 15:49). А когда Христос вернется, то «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп. 3:21). В великий день Христова возвращения и нашего воскресения нам будут даны тела, подобные Его телу.