Монахиня Е.
Иди в монастырь М.
Я хотела посвятить себя монастырской жизни, но что-то в душе говорило мне, что нужно прежде пойти к отцу Клеопе и взять у него благословение.
Придя в его келию, говорю ему, что хочу уйти в монастырь. Батюшка отвечает мне:
— Да. Ты хорошо надумала. Бог да поможет тебе, запасись многим терпением и иди в монастырь М.
Мне хотелось поступить в монастырь Слатина, и я отвечаю ему:
— Прошу вас, дайте мне благословение на монастырь Слатина.
Батюшка молчит несколько мгновений, затем смотрит на меня и снова говорит:
— В монастырь М.
А я — ничего, снова настаиваю на своем и говорю, что хочу в монастырь Слатина. В конце концов Батюшка оставил меня при моем желании: он знал, что я образумлюсь сама, позже.
Я ушла, довольная тем, что получила благословение на монастырь Слатина; я не понимала, что воля Божия была иной, такой, как сказал отец Клеопа.
Несколько раз ходила я в монастырь Слатина, но все напрасно. Каждый раз все получалось шиворот-навыворот, и я не понимала, в чем дело. Наконец, видя, что меня не принимают, я вспомнила слова отца Клеопы и отправилась в монастырь М.
Идя туда, я чувствовала безграничную радость, как будто иду в такое место, которое именно мне принадлежит, которое зовет меня. Все устроилось впечатляюще хорошо. Мать настоятельница встретила меня с великой любовью, будто ждала меня.
Монахиня Т.
Можете остаться хоть на неделю
Ученик старца Клеопы рассказал:
«Однажды пришли две монахини из монастыря Г., желая исповедаться у отца Клеопы. Дело было к вечеру, и после того как Батюшка пригласил их в келию, спросил их, откуда они, как их зовут и чего они хотят, произошел следующий диалог:
— Преподобный, нам хотелось бы исповедаться.
— Очень хорошо, идите к Варсануфию и исповедуйтесь, — и показывает им на келию отца Варсануфия.
— Преподобный, нам хотелось бы у вас исповедаться.
— Нет, у Варсануфия.
— Преподобный, если вы устали, мы можем подождать до завтрашнего дня и два-три дня еще, только исповедуйте нас.
— Можете остаться хоть на неделю, все равно у Варсануфия исповедуетесь.
— Преподобный, мы принесли вам апельсинов, бананов, лимонов, соку…
— Спаси Господи; оставьте все это у стола, а исповедаться идите к Варсануфию.
Я вмешался, чтобы заступиться за матушек, и сказал:
— Отец Клеопа, помните, Ваша святость были в их монастыре, когда были помоложе…
— Да-да… к Варсануфию…
Я знал, что больше не было смысла настаивать, и потому сказал матушкам, чтобы они взяли благословение и шли отдыхать. Может, завтра…
Выйдя от отца Клеопы, матушки спросили меня, можно ли им открыть свою проблему мне, чтобы я еще раз попросил Батюшку принять их на исповедь. Я ответил им, чтобы они подождали в соседней комнате, где Батюшка беседовал с верующими зимой, и я, как закончу дела с Батюшкой, выслушаю их.
Я вернулся в келию отца Клеопы и спросил его:
— Отец Клеопа, почему вы не приняли матушек на исповедь?
— Э, чтобы они потом вернулись в монастырь и там стали говорить, что открылись Клеопе и Клеопа сказал им так-то и так-то?..
Я снова не понял ответа Батюшки, как в прошлый раз, но, поговорив с матушками, сказал себе: да, “дед Костаке” был прав…
В конце концов они исповедались у отца Варсануфия».
Иди, иди, все равно в конце концов придешь сюда!
Один духовный сын Батюшки рассказал нам следующее:
«Однажды пришел я в монастырь на Святую Пасху. Отца Клеопу я знал много лет, и каждый раз подходил к его святости под благословение, как только приеду, а также перед тем как уехать домой.
Был второй день Пасхи, по своему обычаю после Святой Литургии и трапезы отец Клеопа пошел на кладбище, и туда пришли монахи и миряне, чтобы послушать его.
Убрав со стола, я стал готовиться к отъезду, потому что на следующий день мне нужно было быть на работе, и пошел на кладбище, чтобы взять у Батюшки благословение на путь. Еще не очень много было собравшихся монахов и верующих. Отец Клеопа сидел на скамейке, а возле его святости сидел отец Вениамин, старец лет восьмидесяти, губы его шевелились, а четки скользили между пальцев, — признак того, что он творил Иисусову молитву.
Подойдя к отцу Клеопе, я поклонился ему и сказал:
— Благословите, преподобный, отправиться в путь, потому что завтра мне нужно быть на службе.
— Нет, оставайся здесь! — отвечал мне Батюшка.