Будь осторожен, это от бесов
Один монастырский брат рассказал нам:
«Когда я, живя в миру, захотел уйти в монастырь, то стал больше молиться. В какой-то момент, когда я молился, во рту у меня начинала появляться сладость, и я думал, что это от Бога.
Однажды я пришел в монастырь и спросил отца Клеопу об этом, а он сказал мне, что это от бесов. Я страшно возмущен был этим ответом, но, вернувшись домой, начал размышлять о словах Батюшки, стал признавать их справедливыми, а через некоторое время сладость эта исчезла.
Так, с помощью отца Клеопы, я избежал опасного обольщения».
Идите к местному епископу
Один из учеников Батюшки рассказал нам:
«Как-то утром, когда Батюшка еще стоял на правиле, я услышал стук в дверь. Стояло четверо или пятеро молодых людей, они сказали, что учатся на богословском факультете и хотели бы попросить совета у отца Клеопы. Я ответил им, чтобы они подождали, пока Батюшка окончит правило, но, поскольку они настаивали под тем предлогом, что торопятся, я вошел к Батюшке и сообщил ему об их желании. Батюшка ответил, что они могут войти, но только пусть не задерживают его надолго, и, таким образом, я пригласил всех в келию Батюшки.
Сказав Батюшке, с какого они факультета, они открыли ему и свою скорбь, прося совета. Отец Клеопа сказал им:
— Идите к местному епископу и сделайте, как он скажет.
Студенты не были довольны ответом и снова изложили свою ситуацию, но Батюшка дал им тот же ответ:
— Идите к местному епископу и сделайте, как он скажет.
Я тоже подумал, что отец Клеопа не понял объяснений студентов, и сказал ему:
— Преподобный, начальство обвиняет их в том, что они совершили то-то и то-то, а они утверждают, что не виноваты. Итак, что им делать в таком случае? Дайте им совет.
— Пусть идут к местному епископу и сделают то, что он им скажет.
Я понял, что Батюшка не даст другого ответа, и сказал студентам, чтобы они не обижались, но Батюшке нужно закончить правило, а они пусть поступят так, как он сказал им. И все-таки помысл говорил мне: “Почему Батюшка не дал им никакого ответа? Ведь он знает, что говорят святые отцы в таких ситуациях. Знает, что написано в «Пидалионе»[91]…”
После того как студенты ушли, я вернулся в келию Батюшки и спросил его:
— Преподобный, почему вы не сказали им ничего другого? Вы ведь знаете, что говорят святые отцы!
— Что? Чтобы они пошли туда и сказали, что Клеопа сказал им так-то и так-то? Кто я такой? Пусть идут к местному епископу и делают так, как он скажет.
Тогда я остановился и стал размышлять: “А что, если эти студенты не сказали отцу Клеопе всей правды, а только то, что им хотелось сказать, и с магнитофоном, спрятанным под одеждой, записали бы его ответ на «их вопрос», потом пошли бы и подняли форменный тарарам? Вот видишь, Батюшка снова прав. Многому тебе еще нужно учиться”».
Отец Клеопа — маяк посреди бури[92]
Париж стал политическим центром румынской диаспоры, однако втайне духовный ее центр оставался в монастыре Сихастрия.
После утомительной поездки я добрался до Молдовы. Первую ночь, это было 22 августа 1968 года, я заночевал в монастыре Агапия. Проснулся рано и вышел посмотреть, в порядке ли еще мой автомобиль. Сильный шок ожидал меня. Более сотни машин, съехавшихся накануне на парковку, как на более безопасное место, исчезли за ночь.
На опустевшей площадке оставались только две машины, одна моя, а другая — одного бельгийского пастора. Советские войска вошли в Чехословакию! Родные и друзья, пришедшие, чтобы повидаться со мной, окружили меня отчаянными воплями:
— Русские идут! Чего ты ждешь? Беги! Уезжай отсюда! Подумай о своих детях. Если вас поймают русские, вам несдобровать.
Я их спрашивал:
— А вы? Разве вы не насытились этими муками?
Я не уехал. Я бежал от русских в 1944 году и до сих пор еще чувствовал на затылке их горячее дыхание; теперь же я добровольно сдавался в их руки. Единственным человеком, понявшим, почему я остаюсь, была настоятельница Евстохия. Она посоветовала мне пойти в Сихастрию и повидать отца Клеопу, о котором я уже слышал. Он был кем-то вроде духовника всей страны.
Я стал спускаться по каменистой тропинке, не остановился в Секу и ближе к полудню достиг цели. Множество людей без числа сновало по монастырскому двору, все говорили, охмелевшие от страха, молились, плакали. Я оказался будто в клокочущем котле. Отец Клеопа в это время как раз выходил из храма. Я хотел подняться к нему, но вдруг встал как вкопанный. Старый монах с растрепанными волосами и всклокоченной бородой, он еле передвигал ноги, поддерживаемый двумя монахами. Ехидна неуважения, низменных подозрений заворочалась в моем уме. Думаю, что в отчаянии я громковато прошептал свое суждение:
92
Из книги: Отец Клеопа Илие: Приятель святых и духовник верующих — in memoriam. Яссы: Тринитас, 2005. С. 244–246. —