— Делайте то, что сказал святой Василий: если будете делать то, что сказал он, то святой Василий будет помогать вам и на Суде, и здесь, на земле. Поэтому выполняйте епитимию, какую назначил он, чтобы вам простился грех!
Таким образом, и он пребывал в общении с теми, кто был до него, со спасенными, блаженствующими на небесах.
После того как отец Клеопа преселился в жизнь вечную, духовником моим стал батюшка, не видевший его лично, кроме одного только раза, из чего он не смог составить себе реального впечатления об отце Клеопе. Итак, этот духовник, хотя он был тоже велик — среди прочих духовных чад к нему приходили на исповедь и два епископа, — все же не верил в то, что отец Клеопа святой. Я высказал ему свое мнение и утверждал, что он свят, потому что я знал Батюшку и жил с ним. Но не смог убедить его. Однако когда я снова пришел к нему спустя месяц, он сказал мне:
— Знай, что отец Клеопа святой.
— Но как же вы изменили свое мнение? — спросил я его.
— Была у меня одна проблема, и я помолился: «Отец Клеопа, если ты достиг Царства Небесного, сделай, чтобы исполнилась моя просьба». И она исполнилась.
И сказал мне, что просьба его была очень нелегкой.
Много раз я бывал на Святой Горе, где отец Клеопа был в 1977 году и произнес несколько проповедей. В Греции опубликовано много его книг, что там случается довольно редко с сочинениями иностранных отцов Православия, потому что они довольствуются святыми отцами и не очень принимают что-либо извне.
Я был поражен тем, что афонские отцы, которым сейчас по 50–60 лет, еще помнят те пару часов, когда перед ними говорил отец Клеопа. И вправду, Батюшка, когда он был в силе, гремел, он был апостолом грома, ибо обладал и силой, и благодатию Божией, и это запечатлевалось в памяти на годы. И вот там, на Афоне, где духовный мед, где вершина Православия, они вспоминали слова отца Клеопы о молитве уже тридцать лет подряд, хотя у них есть тысячелетняя традиция и очень великие святые, а они вспоминали его. А один старый духовник из Григориата спросил меня, почему не причисляют к лику святых отца Клеопу и отца Паисия, ведь они святые. Это великое дело, когда на Святой Горе, где подвизаются люди, преуспевшие духовно, говорят, что отец Клеопа святой.
Отец К. П.
Рядом с отцом Клеопой
Я пришел в монастырь, чтобы подготовиться к семинарии. Пожил с месяц и вернулся домой, будучи не в силах вынести суровую монастырскую жизнь, но перед уходом пошел к отцу Клеопе сказать ему, что ухожу, а он мне сказал:
— Иди, но знай, что будет потоп с огнем. Будь исповеданным, причащенным и твори добрые дела, чтобы смерть не застала тебя неприготовленным.
Это было в 1981 году осенью. Вернувшись домой, я хорошенько подумал о словах Старца и решил насовсем уйти в монастырь, что и сделал недели через две и поступил в братство Сихастрии.
Старец часто говорил:
— У нас здесь есть кладбище святых. Когда я хожу на кладбище, то с ними со всеми разговариваю, потому что знаю каждого из них и их жизнь.
И начинал рассказывать о добродетелях каждого. И еще говорил:
— Сейчас и я уйду к ним, ведь я грешнее их, потому Бог и оставил меня подольше, чтоб я оплакал свои грехи. А так как они были большие подвижники, не как я, то Бог и преселил их быстро на покой.
Особенно он рассказывал о своих братьях, но говорил и о других.
Говорил, что тогда, когда он поступил в Сихастрию, все спали в гробах, а печи у них были разбиты и сильно дымили, но они все терпели, а теперь мы здесь, как в больнице: стены побелены, вода из крана и свет с выключателями.
Когда я был рукоположен во священника, то спросил его однажды, обязательно ли священнику вычитывать все правило, предписанное ему «Служебником», и он мне сказал:
— А зачем ты стал священником?
Еще говорил:
— Великую благодать стяжает священник, когда служит неделю подряд, ибо он причащается каждый день Христу, если только служит со страхом и благоговением.
Рассказывал, что когда он был на Святой Горе, то хотел остаться там, но для этого ему нужно было вернуться в страну, чтобы собрать документы для окончательного поселения, а монахи из Продрома[107] не отпускали его.
И тогда, когда в храме на прощанье запели «Взбранной Воеводе», Батюшка услышал голос, исходивший от иконы Матери Божией, но проникавший не в уши, а в сердце, который говорил:
— Куда вы уходите, дорогие?
Тогда он разрыдался и вместе с ним все присутствующие, потому что многие хотели тогда вернуться с Батюшкой на родину, не вынося чужбины. Тогда отец Клеопа сказал им: