И, может, Благий Бог помог мне осуществить мои многие поездки, особенно поездку к Святому Гробу
Господню в Иерусалим. Батюшка рассказывал нам о своем богомолье на Святой Земле, писал об этом и в книгах, он вдохновил меня попробовать поехать туда, и мне удалось даже больше, чем мечталось.
Я научилась у отца Клеопы, из тех нескольких встреч и из его книг, тому, чему не смогла научиться из тысяч прочитанных книг и у тысяч людей, встреченных мною за всю жизнь. Я научилась у самого большого специалиста по душам, что ценность души каждого из нас неизмерима, что тело должно быть храмом этой души и с ним нужно считаться. Я научилась говорить «прости» и больше любить подобных себе, я научилась тому, что такое смирение, и быть более великодушной. Но сколькому я не научилась!
Я любила безмерно отца Клеопу и знаю, почему любила его, и сегодня люблю его память и молюсь ему, как святому. Потому что Батюшка сам много любил нас и самого себя отдавал нам, людям.
Благодарю Бога, что Он удостоил меня быть рядом с Батюшкой, что удостоил меня понять истинный смысл жизни. Как счастливы те, кто брал уроки жизни у отца Клеопы — великого профессора «Духовной Академии в домике на горе» Нямецкой Сихастрии!
Я приезжала в монастырь Сихастрия и после пре-селения отца Клеопы в рай, туда, где его место; я молилась и много думала на его могиле. Была я и в его келии, где с огромной картины меня встретил его чудный образ с крестом в руках, с крестом, которым он благословлял меня столько раз. Я чувствовала присутствие его духа везде и будто ждала, что он придет откуда-то и снова скажет с любовью, на какую только его святость был способен: «Да поглотит вас рай!»
Преподаватель А. Т., Фокша́нь
ОТ РОЖДЕНИЯ ДО НАСТОЯТЕЛЬСТВА
Детство
Отец Клеопа родился 10 апреля н. ст. 1912 года в селении Сулица[11] уезда Ботоша́нь, в семье православных крестьян Александра и Анны Илие[12] и в Святом Крещении получил имя Константин.
Отец Клеопа рассказывал нам, что в тот день, когда он родился, в доме его родителей работал плотник, крыл дранкой кровлю одной из построек. Услышав, что родился мальчик, он сказал:
— Это дитя станет наследником этого дома.
Более чем через 30 лет пророчество это исполнилось со смертью родителя старца Клеопы, Александра, ибо все братья и сестры старца Клеопы умерли, а мать ушла в монастырь.
«Нас у родителей было десять детей, — вспоминал Батюшка, — и пятеро из нас (четыре брата и сестра) стали монахами. Самый младший наш брат, Миха́й, жил в монастыре Дурэ́у. Сестра моя Екатерина поступила в монастырь, когда ей было всего 11 лет, а я и двое старших братьев, Георгий и Василий, пришли в Сихастрию. К 1935 году почти все мои братья и сестры умерли, будучи еще в молодых летах. Потом умер и папа, Александр. Оставались в живых я, в монастыре Сихастрия, и мама, в родном селе Сулица уезда Ботоша́нь. В 1946 году я привел маму в Сихастрию, постриг ее в монашество и отвел в монастырь Агапия Ветхая, где она прожила до 1968 года и отошла ко Господу в возрасте 92-х лет».
Александр Илие был подобен светильнику, просвещавшему верой свою семью, об этом старец Клеопа не забывал всю жизнь и приходившим к нему приводил своего отца в пример, достойный подражания.
Так, рассказывая нам, он говорил:
«Бог да упокоит родителя моего. Он был мужчина высокий, лысый, с белой бородой, Александром его звали. Он не знал грамоты, но имел страх Божий. Я слышал, как он молился: “Поклоняюсь Отцу и Сыну и Святому Духу”. Чтобы он лег вечером спать, не помолившись? Или сел за стол, не прочитав “Отче наш”? Или не пошел в воскресенье в церковь? Или чтобы кто-нибудь увидел, что он ругается или что-нибудь ворует? Вовек никто такого не видывал, а если отец кого-нибудь заставал за таким делом — Боже упаси!
Он был в доме светочем. Он был нашим властелином.
Мама же, наоборот, была очень добросердечна. Раздавала все что имела. Много раз я слышал, как папа говорит:
— Ах, женщина, все, что я привожу телегами, ты раздаешь в котомках.
Был у нее и дар слез. Она плакала по любому случаю. Видели бы вы, как она плакала по нам, когда мы уходили в монастырь! Пойдет по веранде и как начнет причитать:
— Пташки мои, мамины милые, уйдут в монастырь, и я останусь одна. Пташки мои, мамины милые…
Соседи спрашивали отца:
— Дядя Александр, кто у вас умер? Кого оплакивает тетя Аня?
— Никто не умер, это жена плачет о детях, потому что они уходят в монастырь, — отвечал им папа».