Посвяти его Матери Божией, и он не умрет!
Как и другие братья и сестры, в младенчестве Костэше́л (таким ласковым именем звали его домашние) был болезненным. Ему было всего несколько месяцев, когда он так захворал, что даже перестал брать материнскую грудь. Видя это, родители испугались, что Костэшел умрет, как умерли другие их детишки. Но мама отца Клеопы, возложив упование на Бога, взяла его и пошла в скит Козанча[13]. Вот что рассказывал нам отец Клеопа об этом случае:
«Когда мама пришла в Козанчу, то встретила одного иеромонаха, которого звали Конон Гаврилеску, и спросила его:
— Что мне делать, отче? Посмотри, дитя мое умирает. Ничего не хочет есть и даже грудь не берет. Посмотри, какой он слабенький!
— Посвяти его Матери Божией, и он не умрет!
— Как же его посвятить?
— Возьми полотенце и свечу и приходи в церковь к иконе Богородицы.
Тогда мама раздобыла полотенце и свечу и вошла со мной в церковь. Отец Конон стоял перед иконой Матери Божией. Он сказал маме:
— Стань на колени и повторяй за мной: “Матерь Божия, я посвящаю Тебе это дитя мое”.
Мама рассказывала мне, что, как только она произнесла эти слова, я сразу стал искать губами ее грудь.
Еще отец Конон, с которым познакомился и я, бывая в Козанче у отца Паисия[14], сказал тогда такие слова:
— Этот ребенок будет жить очень долго.
И вот теперь я старик, мне уже больше восьмидесяти лет, и никого, никого из моей семьи не осталось в живых. Так угодно было милости Божией, чтобы хорошее ушло, а плохое осталось».
Будучи избран Богом для пользы многих, отец Клеопа уже с малых лет был наделен от Бога даром слова и завидной памятью. Даже теперь, в возрасте 86 лет, эти дары не оставили его, и приходится только изумляться, с какой легкостью он запоминает имена людей, названия местностей и разные сведения, не имеющие прямого отношения к вере.
Уход в монастырь
Окончив начальную школу в родном селе, вдохновляемый примером и брата своего Георгия, пребывавшего в монастыре Сихастрия, и сестры своей Екатерины, Константин вместе с самым старшим братом, Василием, решил уйти в монастырь Сихастрия. Предоставим отцу Клеопе рассказать, как это происходило.
«Брат мой, отец Герасим[15], писал нам иногда письма и учил нас, как проводить богоугодную жизнь. Среди прочего он говорил нам, что если мы хотим уйти в монастырь, то нужно привыкать еще дома не есть мяса, потому что монаху нельзя есть мясо ни на Пасху, ни на Рождество, никогда; чтобы вставали в полночь и творили молитву два-три часа, как в монастыре. Вначале мы не сказали этого родителям, чтобы они ненароком не запретили нам. Но сказали старшей сестре, которая была замужем и состояла в Войске Божием[16]. Вместе с братом Василием мы вставали ночью и шли в комнату, где у нас была и чудотворная икона, которая заплакала, когда брат Георгий однажды начал было плясать, и там мы молились и читали жития святых.
Но диавол пытался воспрепятствовать мне, ибо сестра моя уговаривала меня не уходить в монастырь, потому что там тяжело, но остаться в миру, поскольку у меня есть дар слова, и вступить в Войско Божие. Потому я больше не хотел вставать ночью и идти на молитву. Но как-то раз ночью случилось следующее.
Мы с Василием спали в одной комнате. Проснувшись, он разбудил меня и пошел в молельную комнату, оставив дверь открытой. В комнате моей горела лампадка, ибо тогда не было электрического света, как сейчас, с выключателями. А мама как раз вышла на улицу, пошла на колодец за водой, и увидев, что дверь наша открыта, вернулась посмотреть почему. Глянув на мою кровать, она увидела огромную чудовищную собаку, всю черную, которая сидела на мне и лизала меня по щеке, чтобы сон мой был слаще. Она перепугалась и закричала так сильно, что я проснулся и увидел хвост чудовища, когда оно уходило через дверь. В этот миг я и решил: все, ухожу в монастырь!
Мы уходили в монастырь с котомками на спине, в них были жития святых, Псалтирь, Часослов, Священное Писание, часы и две иконы, одна из них — Та Самая Матерь Божия, Которая заплакала. Ничего больше мы не взяли из дому. Папа и мама провожали нас до места, называемого овраг Будэ́й.
Брат мой Василий, еще перед тем как нам выйти из дому, сказал мне:
— Брат, давай не будем говорить им, что уходим в Сихастрию, скажем, что идем в Козанчу, а то иначе они не отпустят нас. И еще скажем, что по субботам мы сможем приходить домой и они смогут нас навещать. А то видишь, расставание у нас получается самое тяжкое. И когда я запою: “Господь просвещение мое и Спаситель мой”, ты больше не оборачивайся назад.
13
Скит Козанча располагался всего в нескольких километрах от их отчего дома, и мальчик Константин, будущий отец Клеопа, сызмальства будет пасти у этого скита отцовских овец вместе со своими братишками. Отец посылал туда детей не случайно: они находились там под духовным окормлением отшельника-исихаста Паисия Олару, и он привил им любовь к молитве и приучил к монашеской жизни с младых ногтей.
14
Иеросхим. Паисий Олару (1897–1990), подвижник благочестия, исихаст, широко известный своей святой жизнью и любимый в народе, благодатный духовник и наставник старца Клеопы с самого детства, с 1954 г. — духовник монастыря Сихастрия, 12 лет (1972–1984) провел в отшельничестве в подвиге поста и молитвы.
16
«Войско Божие» (Oastea Domnului) — широкое народное движение за религиозно-нравственное возрождение Румынии, основанное в 1923 г. священником Иосифом Трифа и существующее до сих пор.