— Поедим? — удивился Нельсон, спустившись со своей лошади,- Что же мы будем есть, сэр?
Джон уже осматривал кусты.
— Ежевику,— ответил он,- это единственное, что есть съедобного в Корнуолле. Итак, воспользуемся тем, что у нас есть. Здесь хватит для нас обоих. В крупных ягодах много сока, и они также утолят вашу жажду.
— Ежевика! — устало произнес Нельсон,- Радушный прием для людей, пришедших проповедовать о Божьей доброте, не так ли?
— Времена изменятся, брат Нельсон. Совсем скоро нас будут хорошо принимать в Корнуолле. Вы видели, с каким желанием люди слушают нас. Возможно, сейчас рабочие с оловянных рудников - грубияны и большинство жителей прибрежных деревень занимаются контрабандой, но со временем они изменятся и станут хорошо нас принимать. А пока нам надо устроиться на ночлег, как прошлым вечером, в первой попавшейся нам хижине пастухов.
Нельсон неуклюже передвигался от одного куста к другому.
— На одной стороне туловища моя кожа почти стерлась из-за того, что пришлось спать на земле.
— Ничего, у вас же осталась другая сторона, и у меня тоже,- Джон отправил в рот еще 2-3 ягоды.— Но я должен признать, что из всех мест, где мне довелось побывать, здесь легче всего можно приобрести аппетит и труднее всего достать какую-то еду.
Джон оказался прав, говоря о будущем. Времена действительно изменились и не только в Корнуолле, а повсюду. Вскоре Уэсли радушно принимали везде, куда бы он ни пришел: в гостиницах, в небольших домишках или в огромных деревенских особняках. Путешествовать верхом всегда было нелегким делом, хотя дороги и стали лучше к концу его жизни. Всех грабителей разогнали, и Джона никто больше не останавливал в пути, чтобы отобрать его кошелек.
Однажды Джон встретил человека, который очень поразил его. Это был почтенный с виду человек, без маски и пистолетов.
— Вы не узнаете меня, сэр? — спросил незнакомец.
— Нет, хотя у меня хорошая память на лица. Мы с вами встречались раньше?
— Встречались, хотя вы и не могли видеть хорошо моего лица. Я должен вам некоторую сумму денег, сэр. Раньше я был грабителем. Однажды я остановил вас и отобрал ваш кошелек.
— Я бы и не узнал вас, друг мой.
— Но я узнал вас, и я ценю то, что вы для меня сделали. Я хочу, чтобы вы знали: то, что вы мне сказали, — сбылось. Теперь я веду другой образ жизни, потому что благодаря вам Бог изменил меня.
Неутомимый всадник продолжал свой путь в тот день с сердцем, переполненным благодарностью.
9НЕУТОМИМЫЙ ТРУЖЕНИК
Джон медленно спустился с лошади. Когда-то он делал это проворно, но теперь ему, уже пожилому человеку, приходилось быть более осторожным и внимательным. Слегка прихрамывая, но все еще быстро, он прошел от своей лошади к большому особняку. Его куртка была тщательно вычищена, хотя бриджи были забрызганы грязью после поездки верхом — он прибыл из Лондона. Остановившись на пороге, Джон снял свою черную треуголку, и его волосы засеребрились на солнце.
— Мисс Левенс ожидает моего прихода,- сказал он открывшему дверь лакею. Затем, взглянув на экипаж, стоявший у крыльца, добавил: - Похоже, что у нее уже есть посетители.
- Нет, мистер Уэсли,— ответил лакей,- мисс Левенс одна.
Когда Джон зашел в большую гостиную, мисс Левенс встала, чтобы поприветствовать его. Как и все методисты, она была скромно одета, на ней было длинное платье до самого пола.
— Как хорошо, что вы приехали, мистер Уэсли,— сказала она, протягивая ему руку.
Он слегка поклонился, коснувшись ее.
— Вы просили навестить вас по важному делу,— сказал он,— Но я не знаю, что бы это могло быть.
Мисс Левенс улыбнулась.
— У меня для вас подарок, сэр.
— Подарок? — изумился Джон.— Очень странно. Мне ничего не нужно, хотя у меня почти ничего нет, только книги и моя лошадь.
Он слегка улыбнулся.
— Ах да, еще две серебряные ложки — это единственное, что у меня есть из злата-серебра!
Проповедник огляделся по сторонам, как будто разыскивая подарок.
— Боюсь, он слишком большой, чтобы вручить его вам здесь. Давайте подойдем к окну, сэр.— Мисс Левенс прошла через комнату, и Джон последовал за ней,— Вот, сэр. Надеюсь, вам это понравится и... — добавила она настойчиво,- вы будете пользоваться этим!
Лицо Джона вытянулось от удивления, когда он увидел возле крыльца только чей-то экипаж и слугу, уводившего его лошадь на конюшню, где ее должны были накормить.
— Я ничего не вижу, кроме этого экипажа.