Выбрать главу

— Нет, конечно, — промямлил итальянец, — ты не враг, не предатель, просто дурак…

— Спасибо на добром слове, — расхохотался русский, — объяснишь это следователям в Москве — если когда-нибудь туда доберешься. Не забудь только и сам дураком прикинуться — может быть, тогда не сразу расстреляют. Отправят на очередной фронт мировой революции. Вот как меня отправили. Спасибо товарищу Ходже за наше счастливое детство и светлое будущее! Что скажешь, Белуши?

Албанский комиссар не ответил, погруженный в собственные невеселые мысли. Его положение мало чем отличалось от ситуации, в которой оказался русский товарищ. Когда непобедимая Народная Армия принялась терпеть одно поражение за другим и даже отступать, товарищ Ходжа пришел в ярость. Не менее дюжины албанских генералов отправились к ближайшей стенке. И среди них — сам товарищ Мехмет Шеху! Самый преданный и верный солдат албанской революции, один из величайших албанских полководцев, правая рука товарища Энвера! Если даже Шеху оказался предателем, то что сделают на родине с простым комиссаром Белуши? Ему не было смысла возвращаться. Смерть ждала его по обе стороны баррикад. Уж лучше погибнуть здесь от рук фашистов и стать героем — партия любит мертвых героев. Им можно ставить памятники — ха, памятники! — называть в их честь корабли и школы, изучать их наследие — там, за гробом, они не представляют никакой опасности…

— Но если так — за что мы сражаемся?

Комиссар Белуши даже не заметил, как произнес эти слова вслух.

— За меньшее зло, — немедленно отозвался Джеймс. — Я давно это понял. Не спорьте. Так надо. Таков был изначальный план.

— Хватит болтать, — пробурчал Николай. — Нам пора. Слышите?

Они прислушались. Голос доносился издалека; и сперва ничего нельзя было разобрать, но постепенно он становился все громче, четче и яснее.

— Lupa Romana, — сплюнул Джузеппе. — Римская волчица.

— О чем она говорит? — полюбопытствовал Джеймс, хуже других понимавший по-албански.

Комиссар Белуши принялся старательно переводить. Всего несколько месяцев назад он бы не посмел это сделать, но, как уже было сказано прежде, война заметно изменила его взгляды на жизнь и положение вещей.

— Солдаты и командиры Албанской Народной Армии! К вам обращается голос свободной Европы! Прислушайтесь к нему! Прислушайтесь, пока еще не поздно! Вспомните своих погибших товарищей. За что они сражались? За что они погибли? Быть может, они защищали родину от смертельного врага? Защищали свой дом, свою семью, своих любимых? Нет и еще раз нет! Они погибли на чужой земле, на чужой войне, куда отправились по злой воле чужого правителя и чуждого им порядка. Они погибли за власть евреев и комиссаров…

Все присутствовавшие в комнате машинально повернулись к Белуши, но комиссар только пожал плечами и продолжил переводить:

— Не за Албанию, а за Россию. Не за Албанию, а за Сталина. Не повторяйте их ошибок. Остановитесь, пока не поздно. Уходите из Италии. Возвращайтесь домой…

— Запись откровенно устарела, — заметил Джеймс. — Албанская армия и так уходит.

— Конечно, — усмехнулся из своего угла Альберт, — ведь это же немцы. Мне ли не знать. Они получили приказ и будут крутить эту пластинку до последнего, даже не понимая смысла слов.

— Хм, — продолжал Джеймс, — какой красивый голос. В другое время и на другом фронте я бы охотно сдался ей в плен. Кто-нибудь в курсе, кто эта милая дама?

— Да какая разница, — снова пожал плечами Белуши. — При старом режиме немало албанских девушек перебрались в Италию, чтобы заработать себе на хлеб… тем или иным способом. Эта пошла дальше остальных — и зашла слишком далеко. Ничего, в один прекрасный день мы до нее доберемся…

— Нет страны сильнее Турции, — тем временем принялся напевать звонкий девичий голос за окном, — нет воина сильнее Скандербега! И слава его так велика, что забыл родные он края…

"Врешь, сука, — подумал Белуши. — Мы ничего не забыли. У нас длинная память".

— Нам пора, — повторил Николай. — Ведите нас, товарищ комиссар.

И комиссар не стал с ним спорить.

* * *

Черные танки с белыми крестами на башнях один за другим осторожно выползали на площадь. Сопровождавшие их пехотинцы столь же настороженно посматривали как по сторонам, так и себе под ноги. В этих развалинах сам дьявол ногу сломит. На этот раз не испанские или британские легионеры, а отборные сливки германского вермахта. Судя по всему, уже успевшие одержать немало побед на этой войне. Уткнувшийся в бинокль комиссар Белуши отчетливо видел, что добрая половина немецких гренадеров вооружена трофейными албанскими автоматами и карабинами. "Прямо как американцы во Вьетнаме", — некстати вспомнил комиссар. Репродуктор, установленный на головном танке, продолжал негромко проигрывать всю ту же заезженную пластинку — "Нет страны сильнее Турции, нет воина сильнее Скандербега…" Шедший впереди унтер-офицер внезапно остановился, вскинул трофейный АК-47 и прицелился. Ему показалось какое-то движение среди живописных руин, окружавших площадь… нет, похоже, что действительно показалось.