Выбрать главу

Шмидт с несколькими спутниками направляется к невысокой каменной гряде, чтобы посмотреть, где радиостанция. Она за холмами, и ее не видно. Мы идем по берегу. Вскоре из-за камней замечаем мачту. Кричу Шмидту, поднимаюсь на камни и вижу, что здания радиостанции находятся на другой стороне залива, обходить который надо километров пять-шесть.

На нашей стороне, против радиостанции, виднеются рыбачьи лодки, бочки и две палатки. Шмидт посылает моториста подогнать к нам моторку. Пока же мы все спускаемся сначала по каменной осыпи, потом по склону, покрытому прошлогодним снегом.

По шаткому мостику из бочек, переложенных досками, проходим к палаткам. Сумрачный парень с ведром в руке объясняет нам, что это становище ловецкой партии, промышляющей морского зверя белуху. Это особый вид морского млекопитающего, нечто вроде гигантского дельфина или карликового кита.

Промысловики начали лов недавно и пока поймали только девять белух, но и это дало двести семьдесят пудов ценного жира и много мяса. Из мяса белухи приготовляют неплохую колбасу и делают консервы. Кругом валяются огромные скелеты, ободранные начисто.

Сейчас в становище почти никого нет — все на работе. Одинокий дежурный с вышки, устроенной на камнях, следит, не появится ли стадо белух. И когда замечает зверя, дает сигнал ловцам.

Ловят белух нехитро. Высматривают зашедшее в залив стадо, заходят с моря на баркасах ему в тыл и начинают выстрелами гнать в глубину залива. Там сетями загоняют зверя на мелкое место, где и колют.

Пока мы осматриваем становище, подходит наша моторка, и мы отправляемся на радиостанцию, или «рацию», выражаясь по-местному.

Идем мимо стоящего на якоре маленького пароходика «Боцман Лайне», названного по имени боцмана, погибшего на нем. Пароходик этот обслуживает фактории Комсеверопути и его комбинаты, перебрасывает людей и перевозит продукты и улов.

Рядом с «Лайне» стоят моторные ловецкие боты «Бурный» и «Буденный». Выходим на берег. Радиостанция состоит из трех зданий. Одно из них занимает сама станция, другое, прежнее помещение радиостанции, перестроено под жилье для зимовщиков и, наконец, третье — общежитие. В столовой общежития очень чисто и даже стоит пианино.

Кроме этих зданий на острове есть хозяйственные постройки. У самого берега высится маяк. На крышах всех зданий поставлены высокие мачты, к которым прикреплены стальные тросы.

Навстречу нам выходит невысокий человек с голубыми глазами — товарищ Матюшкин, прежний начальник радиостанции, уже отбывший зимовку и только что сдавший заведование рацией новому начальнику. Матюшкин показывает нам радиостанцию и знакомит с ее прежним и прибывшим на смену новым составом. Лица полярников покраснели и огрубели от ветров и соленых брызг неспокойного моря.

Время в беседе проходит незаметно. Перед уходом нас просят расписаться в «книге посещений». Прибавляем свои подписи к славным именам на страницах истрепанной тетрадки, хранящейся на станции с момента ее основания. Тут есть подпись Руала Амундсена рядом со многими подписями норвежцев, англичан и немцев, ходивших по полярным морям и побывавших на острове Диксон. Много фамилий русских полярников, в том числе Урванцева, Чухновского.

Распростившись с работниками станции, идем через «поселок» ездовых собак. Это настоящий городок деревянных будочек, на первый взгляд необитаемых. Стоило кому-то из нас посвистеть, как из домиков повыскакивали здоровые остроухие псы, привязанные цепью к своему жилищу. Из соседнего дома на свист выбежала целая свора свободных от работы псов — местного собачьего молодняка.

Пройдя дальше, мы задержались около сетчатой клетки с белым медвежонком, недавно подстреленным на охоте. Его мать, отец и сестра были убиты. Сам он, раненный в нижнюю челюсть, несмотря на сопротивление, был захвачен живьем. Сейчас рана у него гноится, и поэтому медвежонок невесел. Когда псы подбегают к его клетке, он бросается на сетку с рычанием и бьет по ней кривой когтистой лапой.

Чтобы залечить рану, в клетку к нему ставят посудину с раствором марганцевого калия. Медвежонок, должно быть, чувствует целебные свойства марганца, опускает в раствор раненую морду и полощется в нем.

Наконец уселись в лодку. Моторчик загудел. Снова нас обдает холодным душем. Скорее в каюту переодеваться!

Вечером на той же моторке восемь человек отправляются в Чертову бухту, на материк, охотиться на оленей и гусей.

Охотники намерены вернуться часа через четыре. Когда они спускаются по трапу, сверху несутся крики: