— Сообщите, когда выслать баркас за набитыми оленями?
— На завтра мясо повару можно не выдавать — оленину будем есть!
Моторка уходит по направлению к берегу.
Проходит четыре часа, еще четыре часа и еще раз четыре. Охотники не возвращаются. Разыгрывается сильный шторм. В море, говорят, ветер баллов на десять.
Утром Шмидт принимает меры к возвращению пропавших. С берега слышны выстрелы. Выслать гребную шлюпку нельзя — волны слишком велики. Шмидт по радио говорит с островом Диксон и просит направить бот за нашими охотниками.
Мимо нас проходит «Буденный», но почти тотчас же бросает якорь — мотор слаб, идти дальше бот не может. День клонится к вечеру. Шмидт требует высылки «Боцмана Лайне». Обещав выйти через полчаса, «Боцман» выходит через полтора и идет к указанному нами месту. Навстречу ему от берега отделяется какая-то точка — очевидно, наша моторка. Но странно — «Боцман» идет к лодчонке, а она удирает от него. Потом все же они соединяются, и теперь видно в бинокль, как люди с моторки переходят на пароход, а моторка идет за кормой на буксире. Вернее, не идет, а прыгает по волнам, как ореховая скорлупа.
Вскоре «Лайне» пришвартовывается к борту «Сибирякова». Через поручни к нам на палубу лезут промокшие насквозь и измазанные сажей горе-охотники. Но почему их только семь? Где же восьмой?
Восьмого нет. Нет абхазца Коли Чачбы. Все взволнованы. Спрашиваем:
— Что случилось? Что с Чачбой?
Оказывается, он категорически отказался ехать при сильной волне и заявил, что будет сидеть на берегу, пока волна не спадет. Придется снова посылать за ним моторку.
В кают-компании у нас гости с «Боцмана Лайне»: новый начальник рации Крупин, капитан «Боцмана» Гаврилов, директор промкомбината Комсеверопути с помощником и судовой механик.
Мы обогреваем их чаем и коньяком. Журналисты наперебой засыпают вопросами.
Зарубин, директор промкомбината Комсеверопути, восторженно рассказывает о новом полярном городе Игарке:
— Север перерождается… В Игарке мне подарили две гвоздички, выращенные на месте. Я их засушил на память. Там уже поспели огурцы. Капуста растет в грунте… В Усть-Порту — а это еще севернее — в этом году сами заготовляют сено. И сено какое! Роскошь! А раньше сено привозили. Там крольчатник завели, молочную ферму, свинарник с породистыми свиньями.
Час спустя Зарубин поехал за Чачбой и благополучно доставил его на корабль.
Наши охотники в общем оскандалились. Подстрелили лишь две утки да поймали молодого песца. Задержались они из-за шторма — на моторке нельзя было возвращаться. Прождав сутки помощи и видя, что ветер не стихает, они рискнули выйти на моторке. По дороге их подобрал пароход. В общем, все хорошо, что хорошо кончается. Могло кончиться и хуже. Шмидт велел накормить горе-охотников и отложил отругивание их на завтра.
Вечером, когда мы сидели в кают-компании за чаем, к капитану подошел Кренкель с радиограммой. Мы сразу насторожились. Капитан, прочитав, сказал Кренкелю:
— К начальнику, как распорядится.
Через минуту вошел Отто Юльевич. Он уже лег спать, но сейчас же оделся и вышел. Значит, дело серьезное. Оказалось, что в бухте Полынья, в двадцати семи милях от нас, унесло в море восемь рыбаков. Нас просят пойти на розыски.
Начались переговоры по радио. Сообщили, что с Диксона к нам вышла моторка с людьми, которые все расскажут. Через несколько минут в кают-компанию вошли три человека, одетые в полушубки и поверх них в непромокаемые клеенчатые пальто.
Они рассказали, что в одном из становищ бухты разыгралась трагедия, столь обычная для этих мест. Дело было на рыболовной базе. Трое рыбаков на паруснике со снастями возвращались с моря. Их застиг шторм. Спустив паруса, они шли на веслах. На глазах у товарищей их перевернуло волнами. Им на помощь пошел карбас — архангельское рыбачье судно — с пятью рыбаками. Подобрав трех утопающих, карбас пошел к берегу. Но волна разошлась так сильно, что рыбаки не смогли выгрести, и их унесло в море.
Сменяясь от становища к становищу, по берегу бежали люди, чтобы сообщить об этом на Диксон.
Шмидт набрасывает план спасательных работ. «Бурный» и «Буденный» должны искать по берегам, «Боцман Лайне» дальше в море, и, наконец, мы будем искать в открытом море, двигаясь по ветру. Но надежды на спасение рыбаков немного. Прошли уже сутки, как они пропали, а в море сильный туман.
Рыбаки благодарят. Капитан приказывает старшему механику приготовить машину. Через несколько минут выбираются якоря, и мы выходим. Рация Диксон первую четверть каждого часа будет молчать, давая нам возможность по радио координировать свою работу с остальными судами.