День от ночи мы отличаем только едой. Если кормят — значит, день, если не кормят — ночь.
Еще больше путаницы вносят часы. Двигаясь на восток и проходя один за другим разные пояса времени, мы должны были в каждом поясе регулярно переставлять стрелки своих часов. Конечно, все забывали это делать, и сейчас у всех они идут по-разному.
Судовые хронометры показывают точное время, но они хранятся в штурманской, и сверять по ним часы канительно. Но нам еще не так плохо, как нашему петуху. Бедняга привык регулярно по утрам встречать восход солнца. А сейчас солнце не заходит и не восходит. Петух кукарекает с горя каждые полчаса. Матросы над ним издеваются: сажают его в темный трюм и потом сразу открывают люк. Увидев луч света, петух начинает неистово петь, доставляя всем огромное удовольствие.
Круглые сутки палуба полна народу. Мы впервые в настоящих льдах, и все свободные от вахт и работ часами стоят на носу, наблюдая, как форштевень крошит льды.
Лед грохочет, и разговаривать друг с другом приходится сильно повышая голос, почти крича.
Когда ледокол раскалывает и подминает под себя льдины, нередко вместе с фонтаном воды на лед вылетает сайка — мелкая рыбешка. Крупная здесь, на Севере, не водится совсем. Эту рыбешку стараются подцепить сачком наши биологи. Уже несколько штук таких рыбок сидят в банке со спиртом в лаборатории.
Сегодня на редкость хорошая погода. До восьми часов вечера было пасмурно, временами шел дождь. Сейчас небо безоблачно и чисто. Вдали на горизонте оно зеленовато-голубого оттенка, переходящего выше в чистую лазурь жаркого июльского дня средней полосы России.
Солнце ярко светит, находясь невысоко над горизонтом. Тень от ледокола ползет по льдам длинными синими мазками. Льды раскрашены всеми цветами радуги.
Справа Северная Земля. К ней вплотную подходит ледяное поле. Вдали виден белый мертвый берег, украшенный обрывками ледяных стен. Спрятав вершины в облаках, стоят покрытые снегами горы.
Ледяное поле, среди которого мы остановились, кажется беспредельным. Нет никаких намеков на разводья или трещины. Вся ледяная поверхность крепко спаяна в один массив более метра толщиной. Моряки считают этот лед десятибалльным, то есть льдом максимальной непроходимости. Это значит, что из десяти частей площади все десять заняты льдом и воды совсем нет.
Все время с мостика долетает крик:
— Прибавь пару!
И с новой силой из широкой трубы вырываются клубы густого черного дыма. Кочегары работают, не отрываясь от топок ни на секунду. О том, чтобы выскочить на воздух, выкурить папиросу, не может быть и речи.
Наверху, на мостике, капитан, не смыкая глаз, не зная отдыха, отыскивает способ выбраться из льдов.
Вахтенный штурман непрерывно всматривается в даль, ища глазами какой-нибудь намек на трещину или полынью.
— Полный назад. Прямо руля!
— Есть прямо руля!
Ледокол, вздрагивая, начинает ползти назад. Винт бешено крутится, создавая за кормой целый водоворот, бросающий и сталкивающий разбитые льдины.
— Стоп!
— Полный вперед!
Вздрагивая, ледокол на мгновение застывает, останавливается и, медленно набирая скорость, начинает двигаться вперед. Ход все увеличивается. Сомкнувшиеся было расколотые льдины со звоном и скрежетом расступаются перед кораблем, и он с размаху напирает на нетронутое ледяное поле. Стальной форштевень мягко врезается в лед, давит, крошит и распарывает его.
Но лед крепок. 2400 сил не хватает, и форштевень, не справляясь со льдом, начинает вылезать на его поверхность. Лед сразу продавливается. Около кромки он податлив, но дальше оказывается крепче. Снова стоим. Нос ледокола вылезает на поверхность поля. Видно, как иссякают его силы. Замер. Давит всем своим весом. Лед не поддается. Ледокол начинает со скрежетом сползать назад.
— Стоп!
— Полный назад!
И борьба начинается снова. Каждый такой удар ледокола, каждый его рывок продвигает корабль на полкорпуса или на три четверти вперед. Уголь сжигается без всякой нормы. Только бы пробиться. Только бы не затерло. Это слово «затерло» все время висит в воздухе.
Каждую минуту лед может сжать судно и захватить его в свои крепкие холодные объятия. Корабль станет беспомощной игрушкой ледяной стихии и накрепко вмерзнет в ледяные поля.
— Аврал! Все на лед, обкалывать! Затерло!
Так и есть. Нас затерло.
Надо вылезать вниз обкалывать пешнями лед вокруг ледокола, растаскивать льдины баграми, отпихивать шестами и освобождать ледокол от напирающих льдов.