Стол сервирован на славу. Здесь и сладости, и орехи, и красное вино.
В третьем часу ночи Шмидт отдает приказ расходиться спать — завтра надо работать.
На прощание киночасть устроила фейерверк.
Марк Трояновский с одним матросом заранее слазили на лед и расставили магниевые факелы. Когда я объявил о фейерверке, все вышли на палубу. Факелы зажгли, и огромные торосы, обступившие корабль, засветились всеми цветами радуги — синим, красным, фиолетовым, желтым… Заблистали и заиграли бриллиантами осколки льда и кристаллики свежего снега. Страшными провалами стали казаться полыньи и трещины. Ветер подхватил яркие искры и клубы белого дыма. Среди пламени по льдам прыгали черные фигуры людей с факелами в руках.
Минуты через три огни погасли, и тьма сразу охватила корабль. Все торопливо разошлись по каютам.
На ледоколе стало тихо.
Завтра будем проходить мыс Северный.
Огромные черные скалы, засыпанные снегом. Кругом непроходимые торосы. Только по самому берегу тянется узкая полоска воды, заполненная битым льдом. Надо или оставаться и ждать, пока льды немного разойдутся, или попытаться пройти под самым берегом.
Последний маневр очень опасен, но не менее опасно ждать изменения ледовой ситуации. Может подуть северный ветер, и лед выдавит нас на берег. Тогда корабль, наверное, погибнет.
Шмидт и капитан решают сделать попытку пройти под скалами. Корабль берет направление прямо на камни. Медленным ходом подбираемся к каменной громаде. Уже до берега осталось всего метров пятьдесят. Дальше подходить опасно — надо промерить глубины и обследовать путь. Выносится на стреле за борт и опускается на полынью шлюпка.
Штурман Хлебников с двумя матросами, взяв лот, отправляются на разведку. Много раз бросают лот и выкрикивают цифры.
Под самым берегом глубины малы. Пройти нельзя. Надо держаться ближе к льдам.
Начинаются маневры. Ледокол все время вертится, двигаясь носом и кормой во все стороны, обкалывая льды и стараясь пробиться в нужном направлении. Лед огромной толщины. Кругом много стамух. Эти стамухи мешают ледяным полям расходиться под давлением ледокола. Колоть лед невозможно, он слишком толст.
На льдины спускаются подрывные команды. Все на аврале. Лед засыпан снегом, надо ступать очень осторожно, чтобы не попасть на тонкий слой или не провалиться в трещину. Кто-то уже искупался. Сапоги полны воды. Вот химик Брунс нырнул по плечи в воду, но благополучно вылез.
Там, где корабль не может развернуться силой своего винта, применяется иное средство — ледовые якоря. Стальным тросом охватывается большой торос — стамуха. Трос закрепляется пешнями и начинает выбираться лебедкой. Лебедки работают на корме и на носу. Регулировкой тросов достигается нужное положение корабля.
Паром от лебедок окутана палуба. Вода кипит под кормой, вспененная лопастями. Под самым носом ледокола грохочут взрывы, дробящие ледяные перемычки и открывающие дорогу вперед.
Что-то затрещало на палубе у кормы, и видно, как все матросы разлетаются в стороны, словно воробьи, вспугнутые брошенным камнем. Авария. Одна из кормовых лебедок не выдержала напряжения и слетела с места. Вал согнут, станина сломана. Пострадавших нет. Работа продолжается на другой лебедке.
Ледокол медленно разворачивается.
До берега близко. На спущенной на воду моторке Шмидт в сопровождении двух журналистов отправляется к берегу. Здесь, за скалами, должна быть фактория Госторга и несколько яранг чукчей. Надо выяснить, где находится самолет одной из научно-исследовательских экспедиций Комсеверопути, и попытаться разузнать сведения о состоянии льдов.
Пока ледокол ворочается среди торосов, Шмидт возвращается обратно. Самолет был здесь. Он благополучно закончил операцию по смене людей на острове Врангеля. «Совет» пробиться не смог. Самолет, выполнив возложенную на него задачу, вывез даже меха, заготовленные зимовщиками. Передав их на «Совет», он улетел на восток, к Анадырю. Сведения о льдах неутешительны. Туман ничего не позволяет рассмотреть с вершины скал.