Удивительно, как быстро человек приспосабливается ко всему. Какие-нибудь два месяца как мы находимся в плавании, около месяца в общей сложности мы во льдах, а уже все, даже впервые попавшие в Арктику, приучились прыгать с одной льдины на другую, перебираться с багром или шестом по мелкобитому льду, прыгать с тороса на торос и переплывать на льдинах разводья. Глаз наметался и сам взвешивает устойчивость льдины и соразмеривает прыжок.
Дрейфуя в одном направлении, торосы и поля все время крутятся на воде, меняют место. Их то сталкивает и сжимает, то разводит. Одна льдина налезает на другую, торосы раскалываются, переворачиваются. Ледяные поля лопаются, из-под них на поверхность воды выскакивают новые глыбы.
Полярное море живет своей особенной жизнью. Из полыней и разводий выглядывают нерпы. Матросы посвистывают, и нерпы удивленно прислушиваются.
Охотник Чачба с багром и винтовкой прыгает по льдинам, стараясь добраться до нерпы. Он прекрасный стрелок, и убить нерпу для него ничего не стоит. Гораздо труднее вытащить ее из воды.
Зоолог Белопольский из ремней и обрубка дерева, утыканного острыми крючками, сделал охотничий эскимосский прибор, которым местные жители вытаскивают зверя из воды.
Убив нерпу, Чачба сейчас же старается вытащить ее этим самым «чукотским лассо».
Трал, спущенный под лед нашими учеными, вытаскивает на палубу прозрачных креветок, крабов и массу всякой цветистой подводной живности.
Бессильный и беспомощный ледокол крутится и, безвольно отдаваясь течению, дрейфует вместе со льдом. Моментами кажется, что он стоит на месте, иногда вдруг начинает быстро, так что это сразу заметно, двигаться вперед. Находясь на льду, надо все время следить за кораблем, и в тот момент, когда он вдруг срывается вперед, бросать работу и, нагрузившись тяжелой камерой со штативом, прыгать по льдинам, пускаясь в погоню за ним.
Отставать нельзя. Лодку здесь не спустишь и ледокол не остановишь. Капитан нас всех об этом предупредил, и мы знаем, что если кому придется отстать от ледокола, то надо будет на свой страх и риск выбираться по льду на берег и либо зимовать у чукчей, либо пешком идти к Уэлену.
Нам с аппаратурой, конечно, это сделать невозможно. Поэтому мы все время начеку и следим за разводьями. В крайнем случае можно будет устроиться на небольшой льдине и, отпихиваясь баграми, «догонять» ледокол. Так уже несколько раз было, правда, на небольшом расстоянии.
Сегодня утром мы расположились на большой льдине и начали снимать штурмана Маркова с двумя матросами, путешествовавших по торосам в поисках пресной воды.
Пресная вода на корабле кончилась. Несколько цистерн засолилось. В них, вероятно, проникла морская вода. В пище это еще не так заметно, но чай и кофе стали отвратительными на вкус.
На льдинах есть талые лужи, наполненные пресной водой, затянутые сверху коркой льда. Если Марков найдет хорошую воду, то льдину подтянут к борту ледокола лебедкой и воду перекачают шлангами.
Ледокол стоит сейчас кормой на восток, упираясь носом в большую льдину, с которой мы снимаем.
К нам по трапу спускается Отто Юльевич. В разгар съемок раздается крик Лимчера:
— Берегись, ледокол отходит!
Действительно, ледокол, вдруг повинуясь какому-то подводному течению, рванулся вперед кормой, отдаляясь от нас. Полоса воды между нами и ледоколом становится все шире и шире. Бросаем работу и, обегая полыньи, прыгаем с одной качающейся льдины на другую, бежим вдогонку за ледоколом. Несколько раз искупавшись, с наполненными водой сапогами, бешено работая баграми и шестами, плывем к ледоколу на льдине.
С борта ледокола сброшен для нас трап. С другой стороны спешит Чачба, таща за собою небольшую нерпу, которую ему удалось подстрелить и с трудом вытащить из воды.
Проходит каких-нибудь пять минут, и ледокол снова стоит на месте, сжатый со всех сторон льдами. Спускаемся на лед и продолжаем прерванную работу.
К вечеру ветер стихает, и наше продвижение становится еще более медленным. Если бы ветер не ослабел, то, по расчетам наших штурманов, через два дня мы были бы уже у ворот в Тихий океан.
Береговое течение, которое нас несет, огибая Чукотку, сворачивает прямо в Берингов пролив. Правда, у другого берега пролива идет встречное течение, которое сворачивает на север и несет льды прямо к Северному полюсу. Будем надеяться, что мы в него не попадем…
Сегодня решено устроить вечер. Это необходимо для того, чтобы воодушевить и еще теснее сплотить всех перед окончанием нашего похода, подбодрить капитана, угнетенного аварией.