— Как раз наоборот, это я погублю ее. Чуть было не погубил за ту безумную неделю в Стептоне.
Он наклонился вперед и, поднеся бокал ко рту, пригубил вино. И снова его пальцы принялись рассеянно крутить ножку бокала.
— Больше я не заставлю ее рисковать. Пересуды, слава Богу, стихают. Я заметил, что она в последние дни окружена целой армией кавалеров. Думаю, ждать осталось недолго.
Диана встала и подошла к буфету, чтобы налить себе вина. Она даже не стала спрашивать, что он имеет в виду. В комнате было так тихо, что Александр услышал плеск вина, наливаемого в бокал.
— Я хочу, чтобы ты знал, Алекс, — заговорила она наконец, — что предложение остается в силе. Тебе стоит сказать лишь слово.
— Какое предложение?
— Предложение узаконить наши отношения. Предложение жениться на мне, Алекс.
Он нахмурился.
— Я же не доставил вам короля, милая. Вряд ли Вулзи станет нас теперь поощрять.
— Верно, ты не доставил нам короля, — Диана бросила на него пытливый взгляд. — Мы об этом еще поговорим, но сейчас мы уклоняемся от темы. — Она сделала глоток вина. — Ты же знаешь, Лайл нам поможет. И по возможности заручится поддержкой других влиятельных людей. По правде говоря, мне все равно, благословит Вулзи наш союз или нет. В третий раз я выйду замуж ради собственного удовольствия, а этот проклятый наместник Сатаны может убираться к своему покровителю.
— А ведь ты недавно говорила, что не станешь жертвовать собой ни для кого на свете! — усмехнулся Александр. И вспомнил добрые старые времена.
Его многое связывало с этой женщиной, она часто рисковала ради него, но он не предполагал, что Диана может любить его так сильно. Даже в эту самую минуту ему трудно было в это поверить.
— У нас много общего, Диана. Ты мне дорога. Слишком дорога, чтобы я решился пойти на такой шаг.
Она пристально смотрела ему в глаза, в ее собственных светилось глубокое, искреннее чувство.
— Насколько дорога? Давай не будем играть словами. Я хочу знать правду.
Александр не колебался ни секунды.
— Мой меч к твоим услугам, Диана. Моя жизнь тоже, если она когда-нибудь тебе понадобится.
Диана тоже не замедлила с ответом.
— А Джонет Максвелл? Насколько она тебе дорога?
Он не отвел взгляда.
— Если будет нужно, я отдам жизнь за Джонет. Жизнь и душу.
— Понимаю, — тяжело вздохнула она. — Что ж, я хотела правды, и я ее получила. Жестокую, но правду.
— Меньшего ты не заслуживаешь.
Диана покачала головой и послала ему горькую улыбку.
— Из всех, кого я знаю, ты — единственный мужчина, умеющий так отказать женщине, чтобы она чувствовала себя польщенной. Увы, я слишком долго принимала наши с тобой отношения как нечто само собой разумеющееся. — Тут она отвернулась и налила себе еще вина. — Я хочу, чтобы ты знал: мое предложение все еще в силе. Подумай об этом, Алекс.
Раздались шаги. В дверях появился лакей и замялся на пороге, не решаясь войти.
— Госпожа, граф Мьюр ждет внизу. Он хочет поговорить с лордом Хэпберном.
Диана резко поставила бокал на стол.
— Скажите ему, чтобы…
— Все в порядке, Диана. Я почти ожидал этого визита, — перебил ее Александр. — Проводите его сюда, Фрэнсис.
Диана обернулась.
— А ты не наделаешь глупостей? Обещай мне, Алекс.
— Ни-ни-ни, дорогая, никаких убийств в твоей гостиной, обещаю.
Диана хитро прищурилась, глядя на него.
— Знаешь, поразительно, но ты на него больше не сердишься! Господи, неужели ты перестал ненавидеть даже Роберта Максвелла?
Александр потупился.
— Скажем так: за последние несколько дней я стал испытывать к нему нечто вроде жалости. Посмотрим, что его больше взбесит: моя ненависть или сочувствие?
— Лорд Мьюр, — объявил лакей.
В последний раз с тревогой посмотрев на Александра, Диана двинулась к дверям. Роберт Максвелл чопорно поклонился ей, но она вышла, не удостоив его даже взглядом. Он встретился глазами с Александром.
— Я пришел поговорить с тобой, Хэпберн. О деле, которое касается нас обоих.
Александр даже не поднялся, чтобы поприветствовать гостя. Мьюр выглядел скверно. Но дело было не в кровоподтеках, обезобразивших его лицо, и не в разбитой нижней губе. Его зеленые глаза горели по-прежнему, хотя и заплыли от побоев и выглядывали из припухших, лиловых от синяков век, точно глаза узника, запертого в темницу. Как ни странно, Александр совсем не ощущал удовлетворения.
— Ты, конечно же, удивлен, — начал Мьюр. — Поверь мне, если бы этого можно было избежать… — он запнулся и тяжело перевел дух.