Джонет благодарно улыбнулась.
— Как бы мне хотелось вас убедить поехать с нами прямо сейчас. Нам с Алексом вовсе не требуется уединение. — Она улыбнулась еще шире. — Я стала настоящей бесстыдницей. Все так говорят.
Элизабет покачала головой.
— Нам тебя Бог послал, Джонет. В один прекрасный день ты поймешь. Поймешь, когда сама станешь матерью. Когда увидишь, как твои сыновья и дочери выходят в люди. Когда тебе придется трево- житься о них, молиться за них и переживать их ошибки куда острее, чем свои собственные.
Элизабет продолжала улыбаться, но глаза у нее подозрительно заблестели.
— Он был моим двадцать пять лет, и мне нелегко расстаться с ним. Но тебе я передаю его с легким сердцем, зная, как сильно ты его любишь. Ты никогда не причинишь ему зла по собственной воле. Я лишь молю Бога, чтобы Роберт когда-нибудь смог обрести такой же покой.
Во второй раз за последние четверть часа Джонет пришлось сдерживать слезы.
— Спасибо. Я тоже молю Его об этом.
Увидев, что Александр направляется к ним, Элизабет торопливо сжала руку невестки.
— Радуйтесь жизни, дорогие мои. И не теряйте ни единой драгоценной минуты. Помните, упущенного не вернуть.
Александр в задумчивости перевел взгляд с одной пары наполненных слезами глаз на другую.
— Держи, — он протянул Джонет какое-то письмо. — Д'Эстен просил передать тебе это на память. Он говорит, что это часть его свадебного подарка новоиспеченной леди Хэпберн.
— Что? Этот ужасный француз?
Александр усмехнулся.
— Разве ты не хочешь прочесть? Я так просто сгораю от любопытства.
Джонет взяла письмо и оглянулась через плечо. Но Яков уже успел удалиться, уведя с собой д'Эстена. Она сломала сургучную печать и углубилась в изысканно-витиеватый стиль французского послания. Смысл письма дошел до нее не сразу, но в конце концов она ахнула.
— Алекс, тебя больше не разыскивают во Франции! Здесь говорится, что король Франциск отозвал объявленную за тебя награду.
— Чего-то в этом роде я и ожидал.
Она изумленно воззрилась на него.
— Что же ты такого сделал?
Он в ответ недоуменно поднял бровь.
— Когда? Тогда или теперь?
— И тогда и теперь!
— Ну, полагаю, как-нибудь ненастным зимним вечером, когда нам совершенно нечем будет заняться, я тебе все расскажу. — Он подмигнул ей. — Но не жди, что это случится скоро.
Одной рукой Александр обнял мать, другой — жену.
— Вы уверены, что не хотите поехать с нами вместе, матушка? Мы могли бы спокойно подождать, пока вы уложите свои вещи.
— Нет-нет. Я хочу возобновить кое-какие знакомства здесь, в Эдинбурге. Приеду через несколько недель.
Он поцеловал мать в щеку, потом повернулся и подсадил Джонет в седло.
— Итак, дорогая супруга, готовы ли вы вновь пересечь Шотландию с севера на юг?
Джонет улыбнулась.
— С вами? Хоть на край света, дорогой супруг!
Грант подошел и передал Александру поводья его коня.
— Никаких бандитов, патрулей, гроз… ни одного Дугласа на много миль вокруг. Тоска! Как бы нам со скуки не заснуть в пути!
Александр сел в седло и весело ухмыльнулся, глядя на своего верного спутника.
— Не знаю, как насчет тебя, Грант, но меня это ничуть не тревожит.
Угрюмый горец прикрыл глаза рукой от яркого утреннего солнца.
— Нет, — ответил он тихо. — Меня это тоже не тревожит, братец. Все в порядке.
34
Джонет хмурилась беспомощно, переводя взгляд с пера в своей руке на почти пустой лист бумаги. Ей вспомнились последние несколько недель новой жизни, прожитой с Александром. Что еще сказать Роберту? Все, что можно, было уже сказано, и не раз. Как же заставить его ответить?
— Еще одно письмо, детка?
Она виновато вздрогнула и оглянулась. Александр появился внезапно, и выражение лица у него было далеко не ласковое.
— Да. Ты сердишься?
— Сержусь, но не на тебя. Я никогда на тебя не сержусь, любовь моя.
Он подошел к письменному столу, за которым сидела Джонет, и, присев на корточки, снизу заглянул ей в лицо.
— Прошло пять недель с того дня, как мы покинули Эдинбург, Джонет. Если память меня не подводит, ты за это время отослала пять писем и ни на одно из них не получила ответа. Ты даже не знаешь, читал ли он их.
Джонет через силу заставила себя улыбнуться.
— Да, но я не знаю наверняка, что он их не читал.
Положив руку ей на колено, Александр улыбнулся в ответ.
— Тут ты меня поддела. Ладно, дай знать, когда закончишь. Я отошлю его с нарочным.
— Алекс… — нерешительно спросила Джонет, — ты бы хотел, чтобы я перестала писать?