Барбара, вздыхая, перебирала пальцами складки белого платья. Придется капитулировать.
— Послушайте, сэр, я в этом совершенно не разбираюсь. Я… право, мне было бы лучше пойти в «Голубь и свисток». Прошу вас…
— Барбара! — Машина резко затормозила. Барбара чувствовала, что Линли пристально смотрит на нее, но сама она уставилась в темноту, пересчитывая мелких мотыльков, кружившихся возле фар. — Неужели вы не можете хотя бы один вечер быть самой собой? Быть такой, какая вы есть.
— Это какой же? — Голос ее сделался пронзительным.
— Перестаньте притворяться. Будьте так добры.
— Притворяться?
— Будьте самой собой!
— Что, собственно, вы имеете в виду?
— Зачем вы делаете вид, будто вы не курите? — Этот вопрос ошеломил ее.
— Зачем вы делаете вид, будто вы — фат из частной школы? — парировала она, сама дивясь резкости своих слов. Линли с минуту помолчал, словно обдумывая ответ.
Непродолжительная тишина. Запрокинув голову, Линли расхохотался:
—Сдаюсь! Давайте заключим перемирие на этот вечер? С утра мы сможем снова от души ненавидеть друг друга.
Барбара хотела было что-то буркнуть в ответ, но, вопреки самой себе, улыбнулась. Она чувствовала, что напарник вертит ею, как хочет, но это было не так уж плохо.
— Ладно, — брюзгливо согласилась она. Ни один из них так и не решился ответить на заданный ему вопрос.
В Келдейл-холле их встречала хозяйка, чья эксцентричность превзошла самые смелые ожидания. Юбку неописуемого цвета основательно поела моль; цыганистую блузу украшали звезды, на плечи мадам, словно индейское пончо, накинула большую шаль с бахромой. Седые волосы были стянуты хвостиками. Прическу дополнял великолепный испанский черепаховый гребень, бог ведает как державшийся на затылке.
— Скотленд-Ярд? — вопросила она, критически оглядывая Линли с ног до головы. — Во времена моей молодости полицейская форма была попроще! — Тут хозяйка бурно расхохоталась. — Проходите! У нас сегодня народу мало, но если б не вы, я бы сама решилась на убийство.
— Почему же? — поинтересовался Линли, пропуская Барбару вперед.
— Я бы с радостью прикончила моих американских постояльцев. Но бог с ними. Скоро сами увидите. Вот наша столовая. — Миссис Бертон-Томас провела гостей в большой каменный зал, куда доносился Из кухни запах жареного мяса. — Я никому не говорила, что вы из Скотленд-Ярда, — во весь голос заявила она и передернула плечами, поправляя шаль. — Познакомитесь с Уотсонами — поймете почему. — И уже в глубине столовой, где высокие свечи отбрасывали тени на стену и покрытый льняной скатертью, уставленный фарфором и серебром стол, хозяйка добавила: — Другая пара — новобрачные из Лондона. Эти мне нравятся. Не щупают друг друга на людях, как это теперь принято у молодых парочек. Тихие такие, милые. Наверное, не хотят привлекать к себе лишнее внимание, ведь муж-то калека. А жена такая красотка.
Даже Барбара услышала, как Линли резко втянул в себя воздух, замедлив шаги.
— Кто они такие? — хрипло спросил он. Миссис Бертон-Томас уже приблизилась ко входу в дубовый зал.
— Их фамилия — Алкурт-Сент-Джеймс! — громогласно пояснила она, распахивая дверь. И, обращаясь к собравшимся в зале, объявила: — К нам гости!
Зрелище, открывшееся Барбаре, напоминало старинную фотографию. Ярко горел огонь, пламя, хищно шипя, пожирало угли. Вокруг камина уютно расставлены стулья. В дальнем конце комнаты у рояля, наполовину укрывшись в тени, Дебора Сент-Джеймс с наслаждением перебирает страницы семейного альбома. Она оглянулась с улыбкой. Мужчины поднялись на ноги. И тут картина ожила.
— Боже! — шептал Линли — то ли молитву, то ли проклятие, то ли жалобу.
Барбара удивленно обернулась к нему — и все поняла. Как же она раньше не догадалась! Линли был влюблен в жену своего друга.
— Эй, вы! Вот так костюмчик! — рявкнул Хэнк, протягивая руку Линли. Какая жирная, потная ладонь! Словно сырую рыбу в руке сжимаешь. — Дантист! — представился американец. — Был тут на конференции в Лондоне. Поездка бесплатная. Это моя супружница Джо-Джо.
Взаимное представление прошло более-менее успешно.
— Я всегда подаю шампанское перед обедом, — пророкотала миссис Бертон-Томас. — Я бы и перед завтраком его подавала, да правила не позволяют. Дэнни, тащи выпивку! — рявкнула она в пространство, и секунду спустя девушка доставила шампанское в ведерке со льдом и высокие бокалы.
— А вы чем занимаетесь, приятель? — после первого же глотка поинтересовался Хэнк. — Я-то думал, наш Сай типа профессора в университете. Прямо гусиной кожей покрылся, как узнал, что он трупы потрошит.
— Мы с сержантом Хейверс работаем в Скотленд-Ярде, — ответил Линли.
— Слышь, Горошинка? Нет, ты слышала, женщина?! — Он с любопытством уставился на Линли. — Расследуете ту историю с младенцем?
— С младенцем?
— Трехгодичной давности. Пожалуй, след уже остыл. — Подмигнув, Хэнк указал на Дэнни, ставившую на лед очередную бутылку шампанского. — Мертвый подкидыш в аббатстве. Ну, вы же знаете.
Линли понятия не имел, о чем речь, и совершенно не хотел этого знать. Ответить на вопросы Хэнка он не смог бы даже ради спасения собственной жизни. Он не знал, куда девать глаза, о чем говорить, куда спрятаться. Он ощущал лишь одно — присутствие Деборы.
— Мы расследуем дело об отрубленной голове, — непривычно вежливо сообщила Хейверс.
— 0-без-гла-ви-ли? — по слогам выговорил Хэнк, — Вот так местечко мы выбрали! А, Горошинка?
— Да уж, — торжественно кивнула головой жена, перебирая пальцами длинную нить жемчуга, украшавшую ее грудь и шею, и с надеждой поглядывая на молчаливого Сент-Джеймса.
Хэнк качался на стуле, стараясь как можно ближе подобраться к Линли.
— Ну же, дайте нам информацию! — потребовал он.
— Что-что?
— Информацию! Самую надежную, проверенную, гарантированную информацию! — Хэнк шлепнул ладонью по подлокотнику кресла. — Так кто это сотворил?
Вот только этого ему и не хватало: любоваться, как противный коротышка расплывается в улыбке, предвкушая смачные подробности. Одет в синтетический костюм и рубашку с цветочным узором, на шею повесил толстую золотую цепочку с медальоном — как только медальон не запутается в густом подшерстке у него на груди? На пальце сверкает бриллиант размером с лесной орех, а зубы кажутся неправдоподобно белыми на фоне загара. Нос картошкой, черные волоски в вывернутых ноздрях.
— Мы еще не вполне уверены, — ответил Лин-ли. — Однако вы вполне подходите под описание.
Хэнк тупо уставился на него.
— Подхожу под описание? — заквохтал он. Присмотрелся к Линли повнимательней и осклабился. — Чертовы британцы! Никак не привыкну к вашему юмору. Но я прогрессирую, верно, Сай?
Линли наконец отважился взглянуть на своего друга и подметил его улыбку. Глаза Сент-Джеймса смеялись.
— Верно, верно, — подхватил «Сай».
Они возвращались в гостиницу уже затемно. Барбара исподтишка присматривалась к Линли. Никогда бы в жизни она не поверила, что такой человек мог потерпеть разочарование в любви. Но сегодня вечером в богом забытой деревушке она наткнулась на неоспоримое доказательство. Дебора.
Там, в зале, был ужасный момент, когда все трое немо уставились друг на друга и никто не находил слов. Тогда Дебора шагнула вперед с приветливой улыбкой, протянула руку.
— Томми! Как тебя занесло в Келдейл? — спросила она.
Линли совершенно растерялся. Барбара видела его смятение и поспешила на помощь.
— Расследование, — кратко пояснила она.
И тут на них набросился этот жуткий маленький американец — в кои-то веки его вмешательство пришлось кстати, — и все с облегчением вздохнули.
Сент-Джеймс так и остался сидеть у огня. Он вежливо поздоровался с другом, но почти не шевелился, глаза его неотступно следовали за женой, Если внезапное появление Линли как-то обеспокоило его, если ничем не скрытые чувства Линли пробудили в новобрачном ревность, на лице его это никак не отразилось. Из двоих супругов явно больше расстроилась Дебора. Она покраснела, руки ее то сжимались на коленях, то падали бессильно, взгляд беспокойно перебегал с одного мужского лица на другое. Когда Линли сообщил, что они с Барбарой удалятся сразу же после ужина, Дебора не сумела скрыть облегчения.