- Стену Кафы? - Прищурился Александр.
- И не только...
***
Вообще Исаак, будучи в прошлой жизни артиллеристом, возлагал основные надежды именно на пушки. Артиллерия второй половины XV века, по большей части, все еще рассматривалась как усовершенствование осадных машин и очень вяло использовалась в полевых сражениях. В данный момент орудия только начали вставать на колеса, конструкция лафетов, порой напоминала помесь большого самопала и телеги. Механизмы вертикальной наводки либо отсутствовали совсем, либо были крайне неудобны в использовании. Стволы ковались методом кузнечной сварки и отдельных железных полос, которым придавалась желобообразная форма. На полученную трубу, методом скрепления, надевали разогретые докрасна толстые железные кольца и даже клиновой затвор. Впрочем такая, вроде бы, прогрессивная конструкция совершенно не прибавляла скорострельности - возня со съемным патронником занимала слишком много времени.
Показательная стрельба, при которой присутствовал Исаак, проводилась из копии осадной двадцатичетырехфунтовой пушки русской армии времен наполеоновский войн. Такое орудие весило почти пять тонн, имело калибр сто пятьдесят миллиметров, и было способно придать четырнадцатикилограммовому ядру начальную скорость в пятьсот пятьдесят метров в секунду. Именно на системы разработки Грибоваля и Аракчеева был основной расчет.
Князь рассчитывал достаточно быстро поставить в строй одну четырехорудийную батарею тяжелых осадных орудий, четырехорудийную батарею восьмидюймовых мортир, и три полевых батареи шестифунтовок. Главным было наскрести почти двадцать тонн бронзы, что было невозможно без дополнительных закупок сырья. Впрочем, товар ходовой и доставке в такой развитый торговый регион как Крым, ничего не препятствовало.
Новшества в пехоте и кавалерии, на начальном этапе предполагались умеренные. Пехотинцы в целом вполне владели тактикой швейцарских баталионов. Правда, с поправкой на меньшую численность. Оставалось только на этот добротный скелет нарастить мяса в виде мушкетеров и получить на выходе полноценную испанскую терцию остававшуюся непобедимой в течения целого столетия. Предполагалось иметь в строю четыре сотни пикинеров из профессиональных солдат 'первой линии' одетых в доспехи, четыре сотни пикинеров 'второй линии' из ополченцев и около восьмисот мушкетеров.
Исаак предполагал, что сможет довести реальную численность пехоты до расчетных размеров терции к зиме, когда прибудет пополнение из наемных пикинеров, и пройдут обучение ополченцы-мушкетеры. Конечно, слаженность строя и навыки мушкетеров будут на совершенно недостаточном уровне, но многого от них и не требовалось - для взятия Кафы хватит и демонстрации.*
***
- Милый, - Елена повернулась на бок, соблазнительно выставив бедро - в последнее время я тебя не узнаю. Ты стал намного целеустремленней и жестче - вокруг все стонут. Даже я. - Кокетливо похлопав ресницами, хихикнула жена.
- Еще бы. - Исаак хмыкнул. - Они прекрасно знают, что я проделаю с ними тоже, что и с тобой, только им это не понравится!
- А вот Александр смотрит на тебя совсем другими глазами.
- Влюбленными? - Исаак рассмеялся.
- Вот опять! И шутишь ты совсем не так как раньше.
- Так что Александр? - Князь быстро перевел разговор в менее опасное русло.
- Он видит в тебе не только правителя, но и соратника. - Елена немного подумала и добавила. - Я думаю, что он раньше считал тебя трусом.
- Знаю, он не верит, что дипломатией можно чего-то добиться. Но теперь я пересмотрел свои взгляды и решил, что добрым словом и пистолетом, можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом. - Исаак улыбнулся цитате.
- Ты думаешь, османы нас не оставят в покое? - Лицо жены сделалось серьезным.
- Не оставят. Уверен.
- Когда?
- Не скоро, может лет через десять, может раньше, но сейчас они увязли в войне с Венецией. - Исаак немного помолчал и добавил. - Скорее, меньше. Ведь я, со своим стеклом и зеркалами лишаю венецианцев хорошего куша.
- И как ты только находишь всех этих мастеров! Кстати, мне кажется, что ты даешь им слишком много воли - в их глазах мало почтения!
Исаак тяжело вздохнул. - Тех, кто наполнит мою казну или сделает много самого лучшего оружия, я не задумываясь награжу титулом. Экономика это кровь государства!
***
Исаак рассматривал свой парадный портрет. Закованный в броню 'рыцарь без страха и упрека', все дела... Пафос зашкаливал. Вполне в духе традиций, а главное на более высоком уровне, к которому местные европейские живописцы еще только подбираются. Аманатиди не был тупым солдафоном и идею о такой составляющей престижа государства, как развитость искусства поддержал. В прошлое отправилась многочисленная группа, в которую входили живописцы, скульпторы, архитекторы, музыканты и мастера готовые их снабдить необходимым инструментом.