Оба сотрудника «Колеса» держались напряженно. «Наверное, здесь для них что-то вроде Мекки», — мысленно прокомментировал Скарн.
Распахнулась автоматическая стеклянная дверь, и в зал вошел рослый негр. Зубы его ослепительно блеснули, когда он учтиво улыбнулся.
— Господин Скарн?
— Это он, — отозвался один из сопровождающих. — Доставлен в соответствии с графиком.
Указав на дверь в дальнем конце зала, негр сказал:
— Пожалуйста, пройдите туда — там вы можете немного подкрепиться. Когда вы понадобитесь, вас вызовут. — Затем повернулся к Скарну: — Будьте любезны пройти за мной.
Скарн двинулся за темнокожим распорядителем к стеклянной двери. Когда они остановились, пол у них под ногами начал опускаться. Через несколько этажей Скарн со спутником оказались на огромном мозаичном панно, напоминавшем центр трехмерной паутины. Повсюду, насколько хватал глаз, виднелись галереи, решетчатые беседки, уходившие вниз и вверх кривые лестницы.
Негр снова повернулся к новоприбывшему:
— Мы готовы принять вас немедленно. Но путешествие, возможно, утомило вас. Желаете отдохнуть, набраться сил?
Скарн сказал:
— Если можно, я предпочел бы побеседовать сейчас. Неф молча повел гостя по коридору в глубь дома. После долгих блужданий темнокожий провожатый отворил дверь и вошел в облицованную деревянными панелями комнату, пригласив Скарна следовать за ним.
Пять человек, являвшие причудливое смешение рас и возрастов — один из них был почти мальчик, — сидели за подковообразным столом. Шестое место пустовало, а еще один стул — предназначенный, видимо, для Скарна — стоял в выемке своеобразной подковы.
Наконец ему представилась возможность увидеть математиков «Великого колеса». Скарн почувствовал себя неловко, ибо здесь собрались непростые люди; все они были гениями, собранными со всех уголков обитаемого космоса. Скарн тихо опустился на свободный стул, чувствуя, что собравшиеся молча изучают его. Рослый негр — подтянутый и самоуверенный — обошел стол и занял пустующее шестое место. Скарн немного удивился тому, что его провожатый также входит в математический «мозг» тайной организации.
— Ну а теперь, — произнес негр звучным, хорошо поставленным голосом, — расскажите нам о вашем джекпоте.
Медленно, смущенно Скарн начал пересказывать то, что уже сообщил Джерри Соме. Однако слушатели почти сразу остановили его. Чисто словесные описания их совершенно не устраивали. Они требовали математики, языка чистой мысли. Допрос принял довольно необычный характер, когда Скарна заставили описать как можно более конкретно каждую составляющую пережитого; каждое его замечание подвергалось детальному анализу и разбору. Скарн старался изо всех сил, судорожно вспоминая, что происходило, когда он сжимал рукояти «грабителя». Вспомнить пришлось и то, что произошло позднее — при эксперименте с игровой машиной.
Когда отчет подошел к концу, Скарна подвергли новому допросу. Со всех сторон его забрасывали сложными уравнениями, причем решить их требовалось мысленно и в течение нескольких секунд. Математики испытывали пределы его способностей.
Конец напряженного испытания наступил лишь через час, когда Скарн уже смутно сознавал суть происходящего. Его попросили подождать в соседней комнате.
Профессор беспрекословно вышел. Узкая пристройка, в которой он оказался, походила на склеп из-за углублений в стенах, которые перемежались со стеллажами, забитыми папками и бумагами. Скарн решил, что попал в какую-то справочную библиотеку.
Приложив ухо к закрывшейся за ним двери, рандоматик уловил неясный гул голосов. Подойдя к одному из стеллажей, Скарн наугад вытащил папку, раскрыл и бегло просмотрел ее содержимое. Это оказалось краткое изложение диссертации по одному из довольно сложных для понимания вопросов рандоматики.
Поставив папку на место, Скарн извлек другую, затем еще одну — и понял, что оказался в хранилище научных работ по рандоматике. Возможно, здесь хранились достижения людей, которые теперь сидели в соседней комнате и обсуждали его, Чейна Скарна.
Сердце ученого учащенно забилось. Он начал метаться взад и вперед по узкой библиотеке, осматривая стеллажи. Однако, судя по всему, материалы были расставлены в хаотичном беспорядке, и потому возможности отыскать ключ к пресловутым уравнениям везения не было.
Скарн понемногу успокоился. Сомнительно, чтобы что-то, имеющее отношение к этим уравнениям — если они вообще существовали, — могло находиться здесь». Впрочем, I просматривая содержимое папок, Скарн в конце концов наткнулся на материал, содержание которого при беглом ознакомлении поразило даже его. То был изумительный пример абстрактного логического рассуждения без какого-либо пояснительного текста. Возможно, решил Скарн, обычный математик сошел бы с ума, попади к нему такое. Вынув из нагрудного кармана авторучку с вмонтированной миниатюрной камерой, рандоматик сфотографировал несколько заинтересовавших его страниц.