— Ах ты, гадина! — тяжело выговорил Кузьма. — Люди муку смертную приняли, жизни лишились, а он, иуда, за шаховы дары посольскую честь предает…
Все вскочили с мест и угрожающе закричали на Вахрамеева.
А Ивашка медленно поднялся с лавки и двинулся на него со сжатыми кулаками. Вахрамеев, не спуская с Ивашки испуганных глаз, попятился к двери, затем взвизгнул вдруг, проворно повернулся и под общее улюлюканье побежал, переваливаясь, прочь из палаты.
Только успокоились, как на подворье опять явился Хаджи-булат с новой вестью: прибыли в Казвин шаховы воеводы Зильфар и Олпан-бек, старший брат Мелкум-бека; они разбили войско царя мазендеранского и привезли триста голов на копьях…
— То понимать надо, — важно заключил Хаджи-булат. — Ныне шах Аббас малых своих недругов покоряет, чтобы они не мешали ему, когда придет время для великой борьбы… Далеко глядит шах Аббас!
— Похоже, далеко, — согласился Кузьма. — А вот, спроси-ка ты его, Серега, чего ради он к нам на подворье такие вести носит, какие всякий и сам может узнать? Вот пошлю на майдан хоть Ивашку, он ту же весть принесет. Чем такие вести на подворье приносить, не лучше ль ему старые ноги свои поберечь?
Маленькое, сморщенное лицо Хаджи-булата залилось краской. Он молчал, глядя в землю и переступая с ноги на ногу.
— А что хотел бы ты знать, посол? — спросил он, подняв на Кузьму свои умные, добрые глаза.
— Да все, — улыбнулся в ответ Кузьма. — А на первый случай: кто такой Алихан?
— Верно, не по душе он тебе, коль спрашиваешь.
Хаджи-булат помолчал, пожевал губами, потом вдруг решился.
— Да сгинет страх, что сковывает уста мои! — заговорил он цветисто и чуть нараспев. — Вы друзья шахиншаху и нашему царству, и больше не стану я таиться от вас. Ты спрашиваешь, кто такой Алихан? Дурной человек Алихан, неверный человек. Три раза был он в посылах у султана турецкого и стал ему другом, а шахиншаху тайным врагом. Будь же настороже с Алиханом, царский посол!
— А Мелкум?
— Мелкум… — Хаджи-булат словно споткнулся. — Мелкум — первый у шаха человек, он живет на шаховом дворе день и ночь… Доверил ему шах и казну свою, и Казвин, и послы всех земель доверены ему. И брат Мелкума Олпан-бек, воевода, также в большой у шаха чести…
Хаджи-булат умолк.
— Каковы же они, Мелкум-бек и Олпан-бек? — с упорством повторил Кузьма.
— Не знаю, как и сказать тебе… Не смею сказать… Я человек маленький… Только будь и с ними настороже, посол…
— Они тоже, что ли, султана сторону держат?
— Может быть…
— А может, англинскую сторону?
— Может, и английскую…
— С этим, с Антоном… как его?
— Ширли…
— Вот, вот, Ширли. С ним, что ли, снюхались?
— Может быть.
— А шах о том ведает?
— Шах подозревает… ждет…
— Ну, спасибо тебе, Хаджи-булат, — заключил Кузьма и повернулся к Никифору: — Выдашь ему, поп, камки шелковой сорок локтей.
Когда Серега перевел Хаджи-булату слова Кузьмы, тот в страшной обиде замахал руками.
— Не нужны мне твои дары! — гневно сказал он и даже притопнул ногой. — Не ради корысти играю я своей головой. Стыдно тебе, посол, предлагать мне награду. Думаешь, только тебе дорога родная земля…
— Так во-от ты какой!.. — протянул Кузьма. — Ну, прости, отец, моя вина…
Кузьма поднялся с лавки, обнял старика и крепко прижал к себе.
Глаза Хаджи-булата увлажнились, он как-то по-детски всхлипнул.
А когда Хаджи-булат собрался уходить — сегодня в Казвине каждый час мог принести новую весть, — Кузьма остановил его новым вопросом:
— А скажи-ка, Хаджи-булат, каков сам-то шах Аббас? Он-то чего хочет?
Хаджи-булата словно обожгло.
Одно дело, когда он сам говорил о шахе Аббасе, своем государе, — совсем другое дело, когда его спрашивают о шахе, будто о простом смертном…
Хаджи-булат помолчал.
— Ты не должен был задавать мне этого вопроса, посол, но я все же отвечу тебе. Слушай внимательно мой рассказ… Менее года назад стоял на этом самом подворье султанский посол. Однажды приехал к нему на подворье шах, и посол вручил ему грамоту от султана. Шах прочитал грамоту и сказал послу: «Пишет мне твой повелитель, султан, чтоб я послал ему в помощь против его недруга, мажарского царя, пятьдесят тысяч людей. Передай же султану: людей я в помощь не пошлю, хоть он и грозится, что пойдет тогда против меня войной. Угроз его я не боюсь, потому что бог дал мне друга, белого царя русского. И сколько попрошу я у брата моего, белого царя, прислать мне людей, столько он и пришлет. Что с вами тогда будет? А если бы не было у меня друга, белого царя, вы бы, недруги, давно персидскую землю разорили…» И отпустил шах султанского посла ни с чем, и людей не послал султану на помощь…