Необходимо отметить, что после Лиенца в 1945 году, когда трагедия уже совершилась, продолжались выдачи из других лагерей и в других странах. Спустя два (!) года, в мае 1947-го, в Италии англичанами в Римини и американцами в Пизе в лагерях для бывших подсоветских граждан были проведены очередные «операции», сопровождавшиеся самоубийствами и расстрелами.
В Римини, при погрузке в эшелоны, отец и сын Быкадоровы пытались действовать вместе. Отец, спасая сына, бросился с борта машины на цепь английских солдат и, сбив с ног нескольких конвоиров, образовал таким образом брешь. Сын кинулся в эту брешь, но тут же был застрелен. Отца, находившегося без сознания, зашвырнули в вагон.
Старушка-мать выдаваемого И. Коробко, встретившая сына в Италии после долгих лет поисков во время войны, умоляла англичан позволить ей разделить его судьбу. Мать оторвали от сына навсегда…
На вокзале в Болонье старший русской лагерной группы П. Иванов, до конца веривший слову английских офицеров, понял, что их обманули. Он реагировал на это решительно и смело и, выбрав момент, призвал людей к восстанию. Безоружная масса смертников бросилась на охрану, разоружила часть солдат и офицеров и вступила в последний бой за свою жизнь. В схватке около ста русских погибло. Сам Иванов, видя безвыходность положения, покончил жизнь самоубийством, вскрыв себе вену, а затем горло консервной банкой.
Все это происходило после официального заявления представителя английской миссии, сделанного им в апреле 1947 года в Ватикане, что никто из Италии союзными властями выдан не будет.
Тысячи и тысячи русских людей отправлялись эшелонами «на родину». На границах союзнических зон английскую стражу сменяла советская. Возле австрийского города Граца после выгрузки «сейчас же подошел, судя по хорошей одежде, какой-то командир с двумя ведрами и сказал, указывая на них: — Здесь касса для часов, а здесь для кошельков!
Пока он прошел всю колонну, то часов наложили полное ведро… После этого на прибывших набросились красноармейцы и начали менять одежду, отбирая хорошую и отдавая свою рваную. Так продолжалось до утра, и у некоторых меняли одежду по пять раз. К утру все были буквально ограбленные и в лохмотьях. При этом многих били…» — вспоминал очевидец.
В тот день в Грацском лагере находилось 86 тысяч русских мужчин и женщин. К вечеру, после прибытия эшелонов из французской и титовской зон оккупаций, заключенных стало более ста тысяч. Людей держали в поле, запрещая им сходить с места по шесть суток. Хлеба не давали, огня разводить не разрешали, ели муку, заболтанную водой. Для выполнения естественных человеческих надобностей и мужчинам и женщинам позволяли лишь отползти на несколько шагов в сторону.
Детей до 13-летнего возраста немедленно отбирали, несмотря на отчаяние матерей. Их сажали в классные вагоны и куда-то увозили…
Всех казаков и власовцев выделяли в особые группы и по ночам вывозили «на работы». Машины всегда возвращались пустыми. За одну только ночь вывезли около двух тысяч человек. По словам красноармейцев, их всех расстреливали.
Возвращавшиеся после допросов носили следы побоев. На допросах применяли вбивание игл под ногти. Всех женщин стригли наголо. Некоторых мужчин мазали какой-то жидкостью от лба до затылка, после чего волосы выпадали и оставалась чистая, голая кожа. Далее им предстоял путь в концлагеря Сибири и на каторгу.
Во второй части книги помещены некоторые из ялтинских документов, материалы о дебатах в английском парламенте и американском конгрессе по поводу кровавых событий при «акциях» союзников. Считалось, что насильственные выдачи начались после Ялтинской конференции (4—11 февраля 1945 г.). Как видно из документов, это происходило задолго до нее. Всего союзными властями в Европе, в угоду Сталину, миллионы людей были переданы на верную гибель.
Собранные В. Г. Науменко материалы предоставлялись ряду западноевропейских и американских писателей, историков, политиков, обратившихся к генералу как к первоисточнику и выпустивших свои книги по этой проблеме[2]. В некоторых из них, как, например, в книге американца Ю. Эпштейна «Операция килевания»[3] (1973), большую часть составили материалы генерала Науменко. Да и сам труд «Великое Предательство», неизвестный до сих пор в нашей стране массовому читателю, использовался в последние годы рядом авторов довольно «старательно», и даже без указания первоисточника.
Николай Николаевич Краснов-младший, внучатый племянник генерала П. Н. Краснова, вырвавшийся после сталинских застенков и лагерей из СССР в Швецию, писал Вячеславу Григорьевичу: «… Вернусь к Вашему «Сборнику». Начал читать и не мог оторваться! Какую колоссальную работу проделали Вы и Ваши читатели — свидетели страшной трагедии казачества в частности и всего русского народа, — в общем! Я представляю себе весь тот ужас, те нечеловеческие страдания, которые перенесли наши женщины-герои и младенцы. Читаешь и плачешь. И никакой писатель никогда так убедительно и ярко не опишет все муки, всю боль, как эти люди, испытавшие и приклад английского солдата и фальшивую улыбку их офицеров…»
Хотелось бы еще раз заметить, что все собранное Кубанским Войсковым атаманом — это свидетельства людей, переживших трагедию и документы о ней.
В предисловии к первой части генерал Науменко отмечал: «… Мы общаемся с пережившими трагедию, слушаем их рассказы и читаем записанное ими. По общечеловеческой слабости, в зависимости от нашего личного отношения к авторам их, мы можем иногда уверовать в то, чему верить не следует и не верить тому, чему верить надо.
В другом положении будет будущий историк, который по прошествии многих лет, как говорится, издали, подойдет к оценке всего случившегося много лет тому назад. Подойдет он с холодным сердцем и душою, с единою целью правильно оценить все нами пережитое.
Принимая во внимание вышесказанное, я не задавался целью дать описание всего происшедшего, а лишь имел в виду собрать возможно полные данные о нем и лишь в редких случаях, когда то требовалось, высказывался по тому или другому вопросу.
По той же причине материалы в книге не сгруппированы в хронологическом или каком-либо другом порядке, а размещены по мере их поступления.
При печатании их неизбежны повторения, так как авторы отдельных воспоминаний часто говорят об одном и том же моменте трагедии и в их изложении можно встретить кажущиеся противоречия.
Говорю — кажущиеся, потому что свои наблюдения каждый имел в обстановке крайнего напряжения, когда он мог быть схвачен и передан в руки большевиков».
В связи с необходимостью объединить два тома в один, ряд воспоминаний дается с небольшими сокращениями. В частности, из некоторых очерков исключена оценка военно-политической обстановки на Восточном фронте Второй мировой войны, операций армий Вермахта и Красной армии, так как эта тема весьма обширна и не является целью настоящей работы. В очерках оставлены только те события, участниками которых являлись авторы.
Затем были убраны фрагменты статей описательного и справочного характера (например, по географии СССР), предназначенные для русской эмиграции и зарубежного русскоязычного читателя, незнакомого с такими сведениями.
Имена большинства лиц в статьях в американском издании книги были по понятным причинам обозначены первой буквой фамилии или инициалами. Ныне, работая с дневниками генерала Науменко, мы получили возможность дать в русском издании многие из этих имен полностью. В необходимых случаях добавлен ряд важных фрагментов, взятых нами из дневников. В то же время в книге сохранена ее первоначальная структура изложения: пояснения и примечания даются перед, после или в самих статьях. Авторский стиль сохранен без изменений. В тексте исправлены только явные стилистические и орфографические ошибки, допущенные в зарубежном издании. Некоторые фотографии взяты из альбома «Les Cosaques de Pannwitz» (Heimdal, Paris, 2000).
2
Поляк Ю. Мацкевич — «Трагедия на Драве» (1957); немцы: Ф. Таут «С ними до смерти» (1961), Э. Керн «Генерал фон Паннвиц и его казаки» (1963), X. Бэр «Казачья Сага» (1966), Ю. Торвалд «Иллюзия»(1975); англичане: П.-Х. Блайт «Восток пришел на Запад» (1966), Н. Бетелл «Последний секрет Второй мировой войны»(1975).
3
Протягивание людей под корпусом морского судна — вид наказания в английском флоте, граничащий со смертным приговором.