Пятеро кроликов осторожно поскакали по доскам. В их чутких ушах раздавался шум падающей воды. Орех, неуверенно ступая своей больной лапой, несколько раз останавливался. Добравшись наконец до конца моста, он увидел, что Пятый и Смородина, спустившись к реке, разглядывают какой-то лежащий на воде крупный предмет. Сначала Орех принял его за древесный ствол, но, подойдя поближе, заметил, что он не круглый, а плоский, с приподнятыми краями: это была вещь человека. Орех вспомнил, что однажды, обнюхивая вместе с Пятым кучу мусора возле фермы, он нашел похожий предмет — большой, гладкий и плоский (то была старая дверь, выброшенная на свалку).
Один конец этой вещи лежал на берегу, а другой держался на воде.
Подойдя поближе, Орех заметил, что Смородина уже взобрался на удививший его предмет.
— Что ты там нюхаешь, Смородина? — строго спросил Орех.
— Тут пища, флейра! Разве ты не догадался по запаху?
Кихар уселся рядом на доску и принялся клевать что-то белое. Смородина перебрался поближе к Кихару и вгрызся в какую-то зелень. Наконец и Орех взобрался на доску и уселся на освещенном месте, следя за тем, как мухи отражаются в блестящей, словно лакированной, воде.
— Для чего такие вещи человеку? — спросил он. — Они нам не опасны?
— От них никакого вреда! — ответил Кихар. — Это лодка! На Большой Воде много! Люди ходят в них по воде.
Лодка оказалась маленькой плоскодонкой. Даже сейчас, когда в ней не было хозяина, в лодке было мало места, а перекладина для сидения была очень короткой.
— Знаете, что мне напоминает эта штука, на которую вы уселись? Ту деревянную вещь, на которую посадили нас с Горшочком, чтобы переправить через реку. Помните, у того леса, где носилась спущенная с цепи собака! — крикнул им бегающий по берегу Пятый.
— Не понимаю, почему эта лодка не уплывает вниз, — сказал Смородина, — все остальные вещи плывут по реке очень быстро. — Он посмотрел на палку, которую течение стремительно несло вниз. — Что же мешает нашей вещи тоже уплыть?
Смородина не был в числе любимцев Кихара, который предпочитал ребят попроще, вроде Лохмача и Серебристого.
— Ее держит канат! Перекуси его, и вы все покатитесь вниз ко всем чертям! — прокричал Кихар.
— Понятно! Канат — это то, что завязано вокруг круглой металлической штуки, а другой конец каната укреплен на берегу. Он похож на стебель гигантского листа. Значит, его можно перегрызть и лист, или как ее, лодка, оторвется от берега!
— Что ж, идемте назад, — уныло сказал вновь загрустивший Орех. — Боюсь, что здесь нет того, что мы искали, Кихар!
— Жаль, что мы уходим! — воскликнул Колокольчик. — А то я уже собирался превратиться в водяного кролика!
— Чего, чего? — переспросил Лохмач.
— В водяного кролика! Ведь есть же водяные крысы и водяные жуки, а Горшочек видел даже водяного ястреба. Почему бы и мне не стать водяным кроликом? Тогда я весело поплыву вниз по течению…
— Велик наш златой Фрис над холмами! — воскликнул вдруг Смородина. — Ведь это как раз то, что нужно! Мы станем водяными кроликами и поплывем вниз по реке!
Выскочив на берег, Смородина радостно заскакал, шлепая Пятого по бокам обеими передними лапами.
— Понимаешь, Пятый! Мы перегрызем канат и уплывем под самым носом у Зверобоя!
Пятый задумался.
— Кажется, я начинаю что-то понимать! — наконец сказал он.
— Но мы с Лохмачом — обычные кролики, и мы ничего не понимаем. Объясни: что ты придумал? — попросил Орех.
Невзирая на то что черные мошки уселись на носы всем собеседникам, Смородина охотно начал свое объяснение. Все слушали его в глубоком молчании.
— Попробуй, сумеешь ли ты перегрызть этот канат, Орех-ра, — сказал Смородина. — Не слишком ли он толстый?
Исследовав канат, Орех сказал:
— Его можно перекусить!
— Делайте все побыстрее! Сюда прийти человек и угнать лодку, — сказал Кихар.
— Час настал! — сказал Орех. — Теперь, Лохмач, за тобой дело! Помни, что с этой минуты ты — наш главнокомандующий! Передавай нам свои приказания через Кихара! Да хранит тебя Эль-Эхрейра!
Позднее все присутствующие вспоминали, с каким самообладанием Лохмач выслушал этот приказ. У него слово не расходилось с делом. После мгновенного колебания он заглянул Ореху в глаза.
— Я рад, что наконец пришел мой черед, — сказал он. — Я не люблю ждать! Пока!
Лохмач тронул своим носом нос Ореха и ускакал в высокую траву. Через минуту он уже бежал по открытому полю, направляясь к кирпичной арке в заросшей сорняками железнодорожной насыпи.