Стоила цитадель как, на наши деньги, средний космодром, и была столь же совершенна твердыня. Сегодня вход для туристов 1000 драхм в будни и бесплатно по красным дням календаря.
Представляю себе это строительство! В доэкскаваторный век! А что — все как у людей. Рабы с территорий, подряды, воровство кабланов. Но представляю себе этот провинциальный — с точки зрения отлучки от столичного великолепия венецианских интриг, взлета карьер и тому подобного, — представляю себе этот гарнизон! Кондотьеры, по неграмотности не читающие Макиавелли, малорепертуарные армейские кантины[337], домашние концерты-парти у сеньоры комендаторе, который комендаторе и капитан, и граф, и барон Священной Римской империи и вообще полуиспанец, четверть грек и четверть тедеско, то есть шваб, но почему-то кавалер Золотого руна!
За рыбой, поддачей и бабами спускались в самоволку в Наполи. За более серьезными экспроприациями гоняли к армяшкам и жидам в Аргос, за 10 километров по высококачественной дороге с препятствиями.
Население затуркано до невообразимости. Но, во-первых, население затуркано до невообразимости, потому что побережье Миртосского моря (филиал Эгейского) как-то неспокойно с точки зрения нацбезопасности — какая бы нация (в новое время: сирийцы, лангобарды, сицилианцы, вандалы, остготы, болгары, арнауты, куцовалахи и башибузуки, кроме греков, вот уж кого недоставало, разумеется) там ни прописывалась — вырежут, здрасте не сказав; а во-вторых, потому, что Пелопоннес он и есть это самое, Пелопоннес. Хотя в начале 18-го века, если на то пошло, везде в нашем регионе население было затуркано до невообразимости.
О цитадель Паламиди! О чудо! последнее слово о! Вершина военно-инженерной европейской высоколобости! игрушка бога войны! о ограненный алмаз цивилизации! Это ж надо ж: теплый бронированный сортир на 8 очков! церковь с капеллой, великолепием, блаалепием и бомбоубежищем! Крепостная артиллерия с дубовыми листьями и виноградными бароккальными прибамбасами по чугуну! Сеньоре комендаторе с сучьей лягавой родословной! Фортификация — одно слово, фортификация!
Гордая твердыня, циклопическая цитадель, крепчайшая крепь, казенные казематы, ядерные, нет, ядреные ядра, точная картечная картечь!
Крепость была построена великой венецианской торговой республикой за три года, склеротикам напоминаю — с 1711 по 1713 год! В 1714 году она была взята. Турками.[338] За неделю.
Из которой недели осада непосредственно велась неполных три дня. Взял крепость даже не паша, не бей-адмирал, а такой мелкий ага, что его аги имя соскользнуло за поля истории даже Оттомании. Блистательная, одно слово, Порта! Могут же чурки, если хотят.
На размышления понятно, наводит. Но (см. ниже) мы еще спустимся с возвышения Паламиди непосредственно к размышлению.
Ко мне тут поднялась в мансарду делегация эллинов. Обижаете, говорят, нашу свободолюбивую нацию, обидные, говорят, крылатые слова и выражения злоупотребляете по отношению. Нехорошо, говорят, особенно от многострадального еврея, прости Господи.
Хочу обелиться. Греки — чудесный народ. И древние были чудесные, и средние — чудесные, и новые, по всей видимости. Чудесный народ, гостеприимный (говорят, что скотты, то есть шотландцы, тоже замечательный, гостеприимный кельтский народ).
Греки — чудесный народ! Несмотря на древность, к которой они, греки, исторически непричастны — прекраснодушный, непосредственный, вполне детский, инфантильный, Онассис-Теодоракис-Грек Зорба-через реку.
Евреи, вернее, израильтяне, — тоже чудесный, гостеприимный нацнарод. Несмотря на древность, к которой мы, сходственно, не имеем, похоже, — если наблюдать наше общежитие — никакого исторического, в смысле преемственности, в смысле былой славы и уроков этой боевой славы — никакошенького отношения…
О, мне ли сводить давние, с точки зрения наших с Элладой исторических фамилий, счеты: по оси Афины-Иерусалим — о, мне ли!
О, мне ли пенять за Антиоха, а в ответ получать в глаз за Ф. Александрийского, отвечать за Филона?
О, мне ли!
О, мне ли Пантеону лыко в строку совать — противопоставляя ему нашего Невыразимого Б-га, ибо холост Б-г? и опять просить стыкнуть Демокрита и Иеремию?! О, мне ли!
Нет, не мне.
Я простенько хочу напомнить, что с моей скромной аидише-недемократической точки зрения, любой народ — быдло.
338