— По какой?
Несколько томительных секунд он молча смотрел на нее, будто раздумывая, продолжать или не продолжать этот разговор.
— Доминик, ты обещал рассказать мне свою историю, — напомнила Мэтти. — Я уже поняла, что ты большой мастер уходить от ответов на неудобные вопросы, и я устала от этого.
— Ты… что?
— Одним словом, ты не можешь винить девушку за желание узнать побольше о мужчине, который собирается уложить ее в постель, — нарочито вульгарным тоном произнесла Мэтти.
Доминик рассмеялся.
— Итак, не увиливай. Несчастливая любовь? — решила не отступать Мэтти. — Или несчастная женщина имела глупость заступить за черту и стала той самой петлей на твоей шее? Ведь именно так ты назвал Фрэнки?
— Не передергивай.
— А ты не увиливай от ответа.
Эта женщина была разной, но вот застенчивой и робкой она точно не была, и это Доминику, как ни странно, нравилось.
— Полгода назад я порвал с женщиной по имени Розалинда. Мы были вместе почти год, и за это время из веселой, беззаботной подруги она превратилась в цепкую собственницу, которая хотела знать о каждом моем шаге.
— Что стало большим ударом для такой свободолюбивой натуры, как ты, — сухо прокомментировала Мэтти, не увидев, к сожалению, в сумраке салона, как вспыхнул Доминик от этого язвительного замечания.
— Я не ошибся и действительно уловил сарказм в твоем голосе?
— На воре и шапка… И что случилось потом?
— Я должен рассказать все неприглядные подробности?
— Угу. — Мэтти наслаждалась этой игрой. — Что позволено Юпитеру…
— О нет! Избавь меня от своих поговорок.
— А ты избавь меня от своих уверток!
— Ну, если ты так настаиваешь… Она стала непрерывно звонить мне в офис. Не один, не два раза в день, а буквально каждый час! В конце концов я был вынужден сказать своему личному секретарю, чтобы та не соединяла меня с ней. Стоило мне заговорить с Розалиндой о том, что наши отношения исчерпали себя, она начинала истерично рыдать. Одним словом, пускала в ход излюбленный прием всех женщин…
— Прошу прощения, всех женщин, которых ты знал.
— А ты никогда не прибегала к этому приему?
— Только не с целью эмоционального шантажа, — с явным отвращением ответила Мэтти.
— А она — именно с этой целью. Дальше стало только хуже. От слез она перешла к ярости и откровенному преследованию. Я возвращался по вечерам домой и находил ее машину припаркованной у самой моей двери. Она выскакивала из машины и буквально прорывалась ко мне домой. Это был какой-то кошмар.
Мэтти была в шоке от его рассказа.
— И что было потом?
— Я пригрозил ей полицией и ее же родителями. Слава богу, это сработало. Думаю, родителей она испугалась больше. Так что теперь ты можешь понять некоторую мою настороженность в отношении прекрасного пола? Как видишь, в наших кратких биографических экскурсах много больше общего, чем ты думала.
Мэтти даже не заметила, как они доехали до его дома. Она вышла из машины, дождалась, пока он расплатится с таксистом, а затем задумчиво спросила:
— А поначалу ты испытывал к ней… ну, ты понимаешь?..
— Испытывал что? — Он действительно не понимал, о чем она спрашивает.
Не задерживаясь уже в знакомом Мэтти холле, они прошли прямо к лифту. Смешно, но Доминик даже сейчас не знал, закончится ли этот вечер в его королевских размеров постели, и эта неуверенность выводила его из равновесия.
— Снова ты увиливаешь! Ты… любил ее?
— Она мне очень нравилась поначалу.
— А как насчет любви?
Мэтти отвела глаза, пожалев о заданном вопросе. Она вдруг поняла, что не хочет знать ответ. Ей легче было думать, что она всего лишь нравилась ему, потому что… потому что…
— Все это в прошлом, Мэтти, — промурлыкал он. — А вот это — настоящее. Наше настоящее, Мэтти. Думаю, тебе нечего возразить?
Глава шестая
Доминик был доволен собой — он так все логично разложил по полочкам: они с Мэтти двое взрослых людей, недавно переживших разочарование в личной жизни, которых влечет друг к другу, но которые не хотят никаких обязательств и слишком сильных привязанностей.
Пуганая ворона куста боится, саркастично подумала Мэтти. Похоже, она уже начинает мыслить поговорками. Со всех точек зрения они с Фрэнки должны были составить идеальную пару. Их влюбленность произросла из детской дружбы, они выходцы из одной среды, у них должна была получиться среднестатистическая семья с двумя детьми и собакой. А вместо этого… сплошное разочарование. В чем-то история Доминика была похожа на ее собственную: Розалинда, как и он сам, принадлежала к высшему обществу, оба были богаты, и тем не менее у них тоже не сложилось.