Вдова неустанно произносила заклинания о перевоплощении в свет.
Фараон был в маске Анубиса. Он разомкнул дверь неба, начертанную на сияющей белизне известняка.
Теперь в Дом золота вливались силы космоса. Они были необходимы для перевоплощения, но представляли собой серьезную опасность. Вынесет ли Осирис-Икер их прикосновение?
Месяц хойяк, день восьмой (27 октября)
Абидос
Бина так нервничала, что стала безобразной.
Почему это Нефтида не идет с визитом к своему жениху, Провозвестнику? Уж она, Бина, сумела бы развязать язык этой красотке! Уж она попытала бы ее, как никто никого никогда не пытал! Жрица знала тайну ритуалов и уж призналась бы, каким способом Исиде и фараону удалось помешать Икеру угаснуть!
Сомнений больше не осталось ни у кого: опорой и носителем воскрешения Осириса служит именно Царский сын Икер! И осталось всего двадцать два дня, чтобы случилось невозможное!
— У них ничего не получится! — завывала Бина.
— Конечно, моя милая, конечно, — шептал Провозвестник, нежно гладя ее по волосам.
— Никак не проникнуть в этот проклятый дом, мой господин! Шаб Бешеный осматривал его сотни раз и со всех сторон, но тоже не нашел ни одной лазейки. И даже Бега туда нет доступа.
— Благодаря Нефтиде мы узнаем, как поразить Дом жизни и помешать ему вредить нам.
— Но она уже должна быть здесь, у ваших ног!
— Успокойся, она придет.
— Наши архивы упоминают о человеке по имени Асхер на протяжении нескольких лет, — сказал Безволосый Нефтиде. — Сведения, которые он дал тебе, точны. Слова его во время дознаний не менялись. Он действительно родом из селений неподалеку от Абидоса и режет вазы. Этот скромный труженик производит приятное впечатление, он в совершенстве владеет своим мастерством и прекрасно исполняет свои обязанности временного жреца, работая на Абидосе по два-три месяца каждый год. На него никто никогда не жаловался.
— Скромный труженик? Скромный, вы говорите? Но это вовсе не соответствует его характеру. Кто его нанимал?
— Минутку, я сейчас проверю. Так вот. Постоянный жрец Бега. И он только что подтвердил расследующей дело Абидоса комиссии квалификацию этого жреца. Он о нем самого высокого мнения.
— Бега…
— Не увлекайся. Твое воображение может тебя далеко завести, — посоветовал Безволосый. — У этого старого ритуального служителя мало гибкости и любезности, но он вне подозрений. Разве он — не сама воплощенная строгость и честность?
— Как только смогу, я поговорю с этим Асхером, — решила Нефтида. — На этот раз все станет ясно.
Голова Икера касалась зари. Исида передала ему все, что она пережила во время своего посвящения в Золотой круг Абидоса.
В то же мгновение журавли, пеликаны, розовые фламинго, дикие утки, белые и черные ибисы стали кругами летать над Домом золота. Происходя из Нун, океана энергии, где зарождаются все формы жизни, они говорили на языке горнего мира и поведали вдове, чтобы она продолжала исполнение великого творения.
Держа в своих когтях два кольца — символы двух вечностей, — прилетела птица с головой человека и села на мумию Икера.
Его душа, вернувшись из космоса, оживляла тело Осириса.
Теперь до двенадцатого дня месяца хойяк вдова должна будет хранить обет полного молчания.
Месяц хойяк, день девятый (28 октября)
Мемфис
Крепко выпивший Жергу отправился в мастерскую скульптора, который изготавливал поддельные стелы, продававшиеся затем богатым покупателям. Те, не подозревая о подвохе, радовались, что приобрели бесценное сокровище с Абидоса. Ведь на стелах было выбито заклинание Осириса, гарантировавшее их душе положительное решение на суде богов.
Медеса было совершенно невозможно достать — он был занят подготовкой к решающему наступлению. А ведь именно сейчас Жергу особенно нужны были деньги! Ему так хотелось доставить себе радость с одной сирийкой. Та была вполне понятливой, но требовала денег, потому что хотела немедленно отправить их с оказией к себе домой, где ее ждал маленький ребенок. А уж как хороша!.. Нет, решительно Жергу нужно было во что бы то ни стало получить свою часть капитала!
Увидев Жергу, ремесленник провел его в глубь своей лавочки.
— Отдавай мне медные формы, амулеты, материал — все! И немедленно! — потребовал Жергу.