Едва развернули паруса, как юная женщина подняла скипетр «Магия» к небу. И в то же мгновение поднялся сильный северный ветер.
Никогда еще капитан не вел свой корабль с такой скоростью. С минимальными усилиями морякам удавалось добиться удивительных результатов.
— Мы будем плыть день и ночь, — объявила капитану Исида.
— Но это очень опасно!
— Свет луны будет освещать нам путь.
Шаб Бешеный вышел из своего укрытия.
Вокруг не было ни души.
Он хотел разузнать, как охраняется город, есть ли в охране какие-то бреши.
За последними молельнями начиналась пустынная зона. Когда-то Бега использовал это место, чтобы выносить небольшие стелы.
Если бы Шаб Бешеный не обладал врожденным чувством опасности и недоверчивостью, его бы схватили. На небольшом расстоянии друг от друга стояли двое лучников. Судя по их поведению, они были хорошо тренированы и готовы ко всяким неожиданностям.
Шаб Бешеный согнулся в три погибели и передвигался под прикрытием неровностей местности.
Может быть, где-нибудь повезет больше. Но его ждало разочарование. Солдаты были везде. С этой стороны уйти из Абидоса было невозможно.
Раздосадованный, он вернулся в свою конуру.
Кто-то шел в его сторону…
Шаб осторожно раздвинул низкие ветви…
— Входи, Бега.
Постоянный жрец с трудом протиснулся в узкий вход молельни.
— Армия охраняет Абидос со стороны пустыни, там не пройти.
— Солдаты не только там, они везде, — сказал Бега. — Они получили приказ стрелять без предупреждения.
— Иначе говоря, — отозвался Шаб Бешеный, — фараон думает, что убийцы Икера еще в Абидосе! Но Провозвестник освободит нас из этой ловушки.
— Не выходи отсюда. Я буду приносить тебе пищу.
— А если я смешаюсь с группой временных жрецов? Икера же больше нет, и узнать меня некому!
— Стража допросит всех, одного за другим. Твое присутствие в Абидосе трудно объяснить. Ты можешь оказаться арестованным. Лучше дождись приказаний.
Бега нервничал точно так же, как и Шаб Бешеный, но его несколько успокаивала радость победы. Разве поведение фараона не смехотворно? Развернул целую армию! Да разве этим вернешь жизнь Икеру?!
Приняв соответствующее случаю выражение лица, он принялся жалобно стенать, стоя среди группы постоянных жрецов, вызванных Безволосым, от которого все надеялись получить точные объяснения происходящему.
— Какая ужасная несправедливость! — жаловался Бега. — Если наш несчастный Икер умер, то смерть похитила его как раз в тот момент, когда он достиг вершины своей головокружительной карьеры. Все мы сумели оценить его, таким он показал себя внимательным, с таким почтением относился к нашим обычаям!
Все коллеги — жрецы и жрицы — согласились с Бега.
Вот пришел смотритель гробницы Осириса. Вид его был чрезвычайно взволнованным.
— Ты выглядишь очень усталым, — заметил ему Бега. — Может быть, тебе сходить к врачу?
— Зачем это?
— Что ты этим хочешь сказать?
— К сожалению, это секрет.
— Но между нами — какие секреты!
— Даже между нами. Это приказ Безволосого.
Бега про себя посмеивался. Значит, старик пытается помешать распространению известия о новой катастрофе, которая до основания разрушит надежды жителей священной земли, а потом прокатится, как землетрясение, по всему Египту, повергая его в отчаяние.
— Говорят, что Икер убит, — прошептал служитель КА.
— Не может быть! — воскликнул Бега. — Нельзя доверять таким бессмысленным слухам.
— А разве офицер стражи не был убит?
— Это наверняка сердечный приступ.
— А то, что развернута армия, что приняты неслыханные меры безопасности, что усилена охрана всех строений? Видимо, нам угрожает ужасная опасность!
Вошел Безволосый, и разговоры прекратились.
На его лице пролегли глубокие морщины, он даже постарел.
К его обычной суровости добавилась пронзительная печаль. Даже самые оптимистично настроенные жрецы поняли, что ситуация крайне серьезна.
— Царский сын Икер умер, — объявил он. — И все же мы продолжим подготовку к празднованию таинств месяца хойяк.
— Он умер естественной смертью или убит? — спросил служитель КА.
— Это убийство.
Наступила глубокая тишина.
Даже Бега испытал нечто вроде шока, словно перед ним рухнул целый мир. Чудовищное злодеяние на священной земле Осириса, жестокость в самом центре благостного покоя!