Выбрать главу

Симон Маг

Великое утверждение (Megale Apophasis)

Этот религиозно-философский трактат, дошедший до нас в довольно фрагментарном пересказе Ипполита, приписывается Симону из Гиты. Едва ли такое авторство исторично, однако Ипполит пытается найти (и находит) в Megale Apophasis элементы, схожие с тем, что известно о Симоне из других источников. И все же этот текст должен рассматриваться прежде всего в контексте других гностических систем, основанных на трех исходных принципах, также представленных Ипполитом. Хотя трактат базируется на различных натурфилософских и естественнонаучных представлениях (таких как рассуждение о природе элементов и процессе формирования человеческого эмбриона), стиль и аргументация в тексте чисто теологическая. Так цитаты из Гомера или Библии как правило достаточно для «доказательства» того или иного положения. Рациональная аргументация практически отсутствует. Автор апеллирует скорее к авторитету, нежели к разуму, и целью познания, что естественно для гностической литературы, объявляет побег из мира становления. Метафизическая система довольно сложна и путана, причем сказанное в начале не вполне согласуется с тем, что изложено в цитате из трактата в заключение.

Hippolytus, Refutatio VI 9, 4–18, 7

9. (4) Беспредельную силу Симон считает началом всего, так говоря: «Это сочинение есть Утверждение (ajpo>fasiv)[1] речения и имени, исходящее от мысли (ejpinoi>a) великой и беспредельной силы. Потому оно [сочинение] должно быть запечатано, закрыто, скрыто занавесью и храниться в жилище (oijkothri>on), в основание которого положен корень всех вещей». (5) «Жилище» – это имя для здешнего человека, рожденного из крови; в нем обитает беспредельная сила, которую он называет корнем всех вещей. Беспредельная сила, которая есть огонь, по представлению Симона, не проста, хотя люди обычно считают четыре элемента, в том числе и огонь, простыми; напротив, огонь в некотором смысле имеет двойственную природу, причем одну часть его природы он называет тайной, а другую явной. (6) Тайные [свойства] огня скрыты в явных, а явные [свойства] огня возникают из тайных. И это то, что Аристотель называет силой [потенцией] и энергией [актом], а Платон – умопостигаемым и чувственно воспринимаемым. (7) Явная часть огня содержит в себе все чувственно воспринимаемое, – все, что можно представить себе или оставить в забвении, – тайная же часть содержит в себе все мыслимое и недоступное чувствам, как, впрочем, и то, что может быть забыто и не осмыслено.

(8) В целом можно сказать, что все сущее, чувственно воспринимаемое и умопостигаемое, тайное и явное по его словам, хранятся как в сокровищнице занебесного огня, подобной великому древу, которое привиделось во сне Навуходоносору (Дан. 4: 7 сл) и «от которого кормится всякая плоть». (9) Явная часть огня – это по его мнению ствол, ветви и листья, окружающие его снаружи; все эти части великого древа сгорят во всепожирающем пламени огня и исчезнут. (10) Однако плод древа, если он полностью созреет и получит подобающую форму, будет помещен в хранилище, а не брошен в огонь. Ведь предназначение плода в том, чтобы быть помещенным в хранилище, а мякина должна быть брошена в огонь (ср. Мф. 3: 10); он имеет в виду ствол, который живет не ради себя, но для плода.

10. (1) Именно об этом, как он говорит, сказано в писании: «Виноград Господа Саваофа – это дом Израиля, и человек Иуды – любимое насаждение» (Ис. 5: 7). Если человек Иуды – это любимое насаждение, как он говорит, значит, ясно, что древо – это человек. (2) Что же касается отделения и разделения, то писание, по его представлению, открывает это ясно, и этих слов вполне достаточно для наставления тех, кто «полностью созрел»: «Всякая плоть – трава, и вся красота ее, как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет, а слово Господа пребудет вечно» (Ис. 40: 6–8). «Слово Господа» по его словам означает речение и слово Господа, исходящее из его рта; и без него нет того места, в котором могло бы быть помещено творение.

11. (1) Таков, вкратце, огонь по представлению Симона. Все сущее, видимое и невидимое, слышимое и неслышимое, исчислимое и неисчислимое, которое в «Великом утверждении» он сам называет совершенным и умопостигаемым, бесконечно постижимым в бесконечном повторении, также говорит и мыслит, и действует;[2] или, по словам Эмпедокла:

Землею видим мы землю, водою – воду,

Эфиром – эфир [дивный], огнем же – огонь губительный,

[любовью] любовь, вражду же – злой враждой.[3]

12. (1) Ибо, как он считает, все части огня, видимые и невидимые, «обладают разумением и долей сознания».[4]

Сотворенный космос возник из нетварного огня. И возник он следующим образом. Сотворенный мир получил шесть корней, сущих от начала его сотворения, от [начала] этого огня. (2) Эти корни возникали из огня парами; и он называет эти корни умом и мыслью, звуком и именем, рассуждением и замыслом;[5] в этих шести корнях – потенциально, а не актуально, – содержится беспредельная сила. (3)