В дверях, улыбаясь, стоял высокий темноволосый мужчина. Одежда его была помята и покрыта дорожной пылью и грязью.
- Привет, Ники. Я помешал тебе? Князь вскочил, пересек комнату и обнял своего младшего брата.
- Алекс? Вот так сюрприз! Я думал, что ты в Вене, играешь в кошки-мышки с Габсбургами.
Было бы правильнее сказать "в кошки-собаки". Смуглое лицо Алекса озарилось белозубой улыбкой.
- Я свою работу сделал. Мы получили от Австрии кое-какие, пусть даже незначительные, гарантии. И я попросил предоставить мне краткосрочный отпуск. Давненько не гулял я по Оксфорд-стрит!
Николас усмехнулся.
- Ты не бывал в Лондоне с детских лет.
- Верно. - Алекс, войдя в комнату, снял с головы шляпу с узкими полями и швырнул ее на диван. Как и вся его одежда, шляпа была забрызгана дорожной грязью. - По правде говоря, я подумал, что могу тебе здесь пригодиться.
- Сейчас мне необходимо узнать, кто в правительстве Каслеро так отчаянно противодействует подписанию этого договора. А какие гарантии дали австрийцы?
- Они не станут особенно рьяно помогать Наполеону, вторгшемуся в нашу страну. - Алекс уселся на диван и с наслаждением вытянул длинные ноги. Однако австрийцы не намерены объявлять войну Бонапарту, потому что по-прежнему боятся его.
Николас воздержался от комментариев - могло быть и хуже. Подойдя к буфету, он налил две стопки водки и протянул одну из них брату. Алекс сразу осушил полстопки. Николас отхлебнул глоток и сказал:
- Мари-Элен здесь. Она привезла с собой Катю. На красивом лице Алекса появилась неприязненная гримаса.
- Представляю, как ты обрадовался ее появлению! Наверное, тебе следует узнать последние сплетни о твоей жене.
Николас снова отхлебнул водки и почувствовал, как горячая волна разлилась внутри.
- Я не обращаю внимания на сплетни. И тебе не советую.
- Обычно мне тоже безразлично злословие. Но на сей раз это важно, Ники.
- О чем же говорят теперь?
- Говорят, что отец ребенка, которого она носит, - Воронский.
Николас с деланным равнодушием поднялся и поставил стопку на стол.
- Ты не стал бы передавать мне эту сплетню, если бы сам не верил ей.
- Ты слишком снисходителен к жене.
- У нее много проблем.
- Но каков Воронский? Наш кузен и наш друг? Может, у него тоже проблемы? И они оправдывают его предательство по отношению к тебе? возмущенно воскликнул Алекс.
Николас молчал. Ему вспомнилось детство в Санкт-Петербурге, когда он, брат и кузен были неразлучны. Хотя Саша Воронский знал, что у Николаса с Мари-Элен нет ничего общего, кроме имени и дочери, его поступок, если подтвердятся слухи, настоящее предательство. Николаса охватил гнев.
- Почему бы не спросить у нее? - язвительно заметил Алекс. - Она, конечно, пустит в ход свои обычные уловки, мило расплачется, будет все отрицать и уверять, что любит
Только тебя,
- Я спрошу у Саши, - сдержанно сказал Николас.
- А что потом?
- Отошлю жену в Тверь на всю зиму. И на весну. И на следующее лето.
- Неплохая мысль. - Алекс встал с дивана. - Я знаю, что Катя любит ее, но твоя жена опасна. Лично мне кажется, что она выбрала Воронского намеренно, поскольку понимала, что, если ты узнаешь, это причинит тебе боль.
- По-твоему, я расстроен? - холодно осведомился Николас. - Нет, я зол. Мари-Элен вольна выбирать кого угодно себе в любовники, но только не из числа моих друзей и родственников.
- Она хочет причинить тебе боль, Ники. Я вижу это по ее глазам. Отошли ее лучше в Сибирь. Тверь слишком близко от Москвы. И пусть она живет там, пока не станет седой старухой.
- Алекс, я ценю твою заботу, но у тебя нет детей и ты кое-чего не понимаешь. Катя обожает мать. Что-бы не причинять страданий Кате, я не наказываю Мари-Элен... Ведь на самом деле она и сама не более чем эгоистичный, своенравный ребенок.
- Слава Богу, что царю не пришло в голову женить и меня! - воскликнул Алекс, направляясь к буфету, чтобы снова наполнить свою стопку. - Если я когда-нибудь решусь на такой шаг, то хочу быть уверенным в том, что всегда смогу развестись и за это меня не сошлют в Сибирь и не подвергнут пыткам. Да, развод - это выход.
- Спасибо, что напомнил о выходе, - сказал Николас. На самом деле он никогда не думал о разводе, да и зачем бы? Брак не ограничивал его личную свободу и был таким же, как и большинство других браков. В политическом же отношении этот брак устраивал всех, в том числе и самого Николаса. В отличие от многих мужчин Николас не жаждал иметь сына, считая своей наследницей Катю. Он вздохнул. - Прошлой ночью у жены случился выкидыш, и сама она чуть не умерла.
Алекс смутился.
- Прости, что я тут так разболтался.
- Не извиняйся. Ты всегда презирал Мари-Элен, и на твоем месте я, наверное, относился бы к ней так же. - Николас украдкой взглянул на брата. Она потеряла много крови, но, видимо, будет жить. Слава Богу, - добавил он, думая не о Мари-Элен, а о Кате.
- Жаль, - отозвался Алекс.
- Я беспокоюсь о Кате, Алекс, - признался Николас, расхаживая по комнате.
Алекс подошел к брату и положил руку ему на плечо.
- Прости, я не подумал. Бедняжка Катя. Она, наверное, расстроена? Где она? Я хочу видеть ее.
- Она наверху с Лизой, - сказал Николас и задумался. Интересно, что на самом деле известно Алексу? Пять лет назад, когда Николас начал подробно расследовать похождения Мари-Элен в прошлом и настоящем, до Алекса, несомненно, доходили кое-какие слухи, но сам Николас, как человек чрезвычайно сдержанный, ни словом не обмолвился ни брату, ни кому-либо другому о том, что Катя, возможно, не его дочь. И даже сейчас он не мог заставить себя поделиться своими подозрениями даже с близким человеком.
Николас подошел к раскрытому окну.
- Как по-твоему, Катя - счастливый ребенок?
- Не знаю, что и сказать, Ники. Она очень замкнутый ребенок.
- Мне кажется, она несчастлива, но я не знаю причины. Я стараюсь почаще бывать дома. К тому же, несомненно, я более любящий отец, чем многие мои знакомые, совершенно игнорирующие своих детей, особенно дочерей. Мари-Элен не отличается от других мамаш, интересующихся приемами, драгоценностями и любовниками несравненно больше, чем собственными детьми. Может, мое беспокойство излишне?
- Не знаю. У меня нет опыта. Ты по крайней мере по-настоящему любишь свою дочь.
- Что ты имеешь в виду? - резко спросил Николас. Алекс вспыхнул.
- Не знаю. Лучше поднимусь наверх. А что, если позднее нам с тобой выпить и прогуляться по городу? - задержавшись в дверях, с улыбкой предложил Алекс.
- Что ж... возможно.
Сейчас Николас не имел желания ни бражничать, ни развлекаться с женщинами. Но что хотел сказать Алекс? Неужели то, что Мари-Элен не любит свою дочь? Николас не мог поверить этому. Он задумался, глядя в окно.
- Ладно, оставляю тебя любоваться пейзажем. Увидимся позже, большой братец.
- Знаешь, а вокруг дома, пожалуй, рыщет шпион, - заметил Николас так небрежно, словно говорил о погоде.
- Шутишь?
Николас повернулся к брату.
- Ничуть. Это молодой паренек. Он уже давно крутится здесь и что-то вынюхивает. Вот я и думаю, как мне поступить: разделаться с ним сейчас или немного позднее. После событий прошлой ночи у меня нет настроения играть в такие игры. - Николас был бы и в самом деле не прочь схватить шпиона за тощую шею и трясти его, пока не скажет, что здесь вынюхивает. Но опыт и хитрость побуждали его воздержаться от крайних мер. Николас решил сам поиграть со шпионом в кошки-мышки. - Пожалуй, сначала просмотрю утренние газеты и позавтракаю, а потом разберусь с этим соглядатаем.
- Ладно, делай как знаешь. А я тем временем поднимусь к племяннице. Алекс улыбнулся и быстро вышел.
Николас, чуть помедлив, последовал за ним. Едва он открыл дверь библиотеки, как перед ним появился Жак.