- Я - ее мать, Ники! И отказываюсь снова обсуждать эти ужасные сплетни обо мне и Саше!
- Возможно, если бы ты прежде вела себя более достойно, я пропустил бы эти сплетни мимо ушей. Но сколько бы ты ни твердила, что не Саша - отец ребенка, которого ты потеряла, я тебе больше не поверю!
Князь сказал это в гневе, но чувствовалось, что он был глубоко оскорблен предательством супруги.
- Не смей попрекать меня прошлым! - заорала Мари-Элен. - Я уже говорила тебе, что сожалею о случившемся. Клянусь, я раскаиваюсь. Но ведь ты никогда не простишь меня? Последовала напряженная пауза, потом Северьянов сказал:
- Как мне простить тебя, если ты отняла у меня то чем я больше всего дорожил?
- Но ведь мы не знаем наверняка, что Катя - не твоя дочь, Ники, нерешительно пробормотала Мари-Элен. Он невесело рассмеялся:
- Вот уж это маловероятно!
Кэролайн оцепенела от изумления. Не может быть! Она, наверное, ослышалась!
Мари-Элен молчала. Молчал и Северьянов.
А Кэролайн, скорчившись под столом, боялась, что они услышат удары ее сердца.
- Будь ты проклят! - крикнула Мари-Элен и вышла из библиотеки, громко хлопнув дверью.
Снова наступила напряженная тишина.
Кэролайн взмокла от пота.
И вдруг прозвучал невозмутимый голос Северьянова:
- А теперь вылезайте-ка из-под стола, мисс Браун.
Глава 20
Кэролайн еще надеялась, что ослышалась или, еще лучше, его слова только плод ее воображения.
- Мисс Браун?
Сердце у нее упало, потом неистово забилось. Кэролайн выползла из-под стола, чувствуя себя совершенно раздаапенной. Его черные лакированные штиблеты оказались прямехонько под ее носом. Поднимаясь, она ударилась головой о стол и поморщилась. Залившись краской, Кэролайн проползла еще два шага, робко подняла голову и встретилась взглядом с Северьяновым.
Наконец она поднялась, уверенная, что князь немедленно выгонит ее... И вдруг она поняла, что ей очень не хочется потерять свою новую работу. Более того, теперь невозможно покинуть этот дом по очень многим причинам.
- Скажите, шпионить - это ваша привычка, мисс Браун? Ну и словечки он выбирает!
- Нет. Мне очень жаль.
- Значит, у вас есть привычка прятаться под столами? - холодно спросил он.
Кэролайн вглядывалась в золотистые глаза князя, пытаясь угадать, сильно ли рассердила его.
- Я и сама не знаю, почему спряталась, когда услышала в холле ваши голоса.
- Обычно люди прячутся, когда их застают за каким-либо недостойным занятием.
Кэролайн судорожно глотнула воздух.
- Я работала над новой учебной программой для Кати. Сначала хотела заняться этим в классной комнате, но там писала письма Тэйчили, и я подумала, что не стоит переделывать режим дня при ней.
Князь взял со стола ее записную книжку и заглянул в нее.
- Вы, я вижу, отвели всего два часа в неделю на рисование и танцы. Во вторник и в четверг.
Кэролайн, почувствовав под ногами твердую почву, вздохнула с облегчением.
- Да. По-моему, при обучении девочек этим предметам уделяется слишком много внимания. Рисование - приятное занятие, а умение танцевать тоже важно для Кати, но ни то, ни другое не расширяет ее кругозор.
Князь внимательно посмотрел на нее, потом снова заглянул в записную книжку.
- Астрономия? Вы хотите, чтобы моя дочь изучала звезды? - Он вскинул бровь. - А это что? Таксономия? Драматургия?
- Я хочу открыть ее разум для восприятия мира, князь. Антропология позволит ей познакомиться с человеком, таксономия - изучить различные классификации... А что касается астрономии, то галактику изучали еще древние греки и египтяне. Благодаря этим наукам Катя научится мыслить логически и анализировать различные составляющие элементы Вселенной, - с энтузиазмом пояснила Кэролайн. - Все это будет способствовать развитию объективного мышления, что составляет основу образования.
- Не решаюсь даже спросить, из чего еще состоит образование. - Князь удивленно поднял брови.
- Вас забавляет мой энтузиазм?
- Ничуть!
- Образование состоит также из развития субъективного мышления, умения творчески воспринимать новые, смелые идеи, - увлеченно продолжила Кэролайн.
- Теперь я уверен: вы именно тот человек, который должен пересмотреть программу обучения Кати. У Кэролайн радостно заблестели глаза.
- Я считаю ваши слова комплиментом.
- Они - чистая правда.
Кэролайн воодушевилась еще больше.
- Мы будем ходить в театр, а потом обсуждать спектакли. Сочинения научат Катю излагать собственную точку зрения. Возможно, мы даже вместе напишем сценарий рождественского представления. И еще я хочу, чтобы она вела дневник. Это развивает способность выражать свое мнение. Вам это не нравится?
- Напротив. Все ваши идеи кажутся мне чрезвычайно интересными. У меня нет никаких возражений против ваших поправок к программе обучения Кати. При условии, что вы позволите ей продолжить также изучать традиционные дисциплины. Например, я хочу, чтобы она изучала латынь.
Кэролайн вздохнула с облегчением.
- Я с вами полностью согласна. Изучив латынь, она приобщится к великолепным образцам литературы.
- Надеюсь, моя дочь тоже прочтет трактат Питера Абеляра в возрасте одиннадцати лет, - усмехнулся князь.
Кэролайн заметила, что он внезапно помрачнел. Может, вспомнил недавний разговор с женой? Боже, неужели Катя действительно не его дочь? Ведь князь всегда говорит о ней "моя дочь"!
Он подошел к шкафчику и налил себе рюмку водки. Кэролайн засмотрелась на него: князь был необычайно красив во фраке и атласных брюках. Чему удивляться? При его физических данных он выглядел бы красавцем в любом одеянии, даже в римской тоге. Северьянов посмотрел на нее через плечо, и Кэролайн поспешно отвела взгляд. "Не забывай, что ты - компаньонка, и тебя должна интересовать только Катя, - сказала она себе и подумала:
- Кого я пытаюсь обмануть?"
- Не хотите ли присоединиться ко мне? - спросил он.
- С удовольствием.
Князь наполнил вторую рюмку и подал ей.
- То, что вы узнали сегодня, не должно выйти за пределы этой комнаты.
Она кивнула. Ей хотелось спросить, правда ли это, но его слова были косвенным ответом на этот вопрос, и Кэролайн не стала проявлять праздного любопытства.
- Я искренне сожалею, что нечаянно подслушала разговор между вами и вашей женой, не предназначенный для чужих ушей.
Князь молча поглядывал на нее поверх рюмки.
Кэролайн залпом выпила водку.
- Наверное, мне пора идти. - Она поставила рюмку на столик.
- Не уходите, - попросил он. Кэролайн замерла.
- Это правда, - сказал князь и задумался, видимо, о прошлом.
- Но вы любите ее, - прошептала Кэролайн.
- Я полюбил Катю с момента появления ее на свет. Я никогда в жизни не видел никого красивее этого крошечного драгоценного существа.
Кэролайн боялась пошевелиться. Почему он так раскрывает перед ней душу?
- О том, что Катя - не моя дочь, я узнал только шесть месяцев спустя, а к тому времени было слишком поздно. - Князь выпил водку и поставил пустую рюмку на стол.
Кэролайн сразу поняла, для чего именно было слишком поздно. Он уже не мог разлюбить девочку. У Кэролайн защемило сердце от жалости к нему.
- Конечно, поздно, - прошептала она. Князь, кажется, даже не слышал ее.
- Я отослал мать и ребенка в свое тверское поместье - что еще мне оставалось? Но я не находил себе места от тоски по Кате. На невинное дитя нельзя взваливать вину за грехи матери. И через несколько месяцев я разрешил Мари-Элен вернуться домой. Правды никто не знал. До сегодняшнего дня.
Кэролайн кивнула. Ей хотелось подойти и обнять его. Это было бы неуместно, но правильно.
- Вы очень нужны Кате, князь.
- Знаю. - Он посмотрел ей в глаза. - А вам? Кэролайн вздрогнула, остро ощутив тишину спящего дома и интимность обстановки.
- Я - компаньонка Кати. - Она заставила себя улыбнуться. - Мне казалось, что мы с вами... договорились...