Прежде чем он уехал, Перл пришила к поясу брюк потайной карман. «Это для твоих часов», – сказала она. «Смотри, не потеряй».
ВЕРНЕР? ВОНЕР? УОРНЕР!
«Имя? Фамилия?» – спросил чиновник иммиграционной службы у Бена. Ответ на свой вопрос он услышал не сразу. Бен не знал английского, страшно устал после двухнедельной пароходной качки, бессонных ночей. Спать приходилось на деревянном палубном полу, питаться кухонными остатками. Поэтому, выстояв длинную очередь к чиновнику, он произнес свою фамилию не вполне четко.
Чиновник не понял, переспросил и в ответ услышал нечто: «Варнерески». Разбираться было некогда, за Беном стояло много людей, которым не терпелось сойти на берег. Поэтому, произнеся: «Вернер? Вонер?» чиновник, не раздумывая, записал в графе имя и фамилия – Бен Уорнер. Вот под этим именем и въехал в Страну обетованную еще один искатель счастья – Бен Уорнер. Грезилось ли ему, что это был первый шаг к созданию могучей империи.
Он таки добрался до Балтимора, который оказался большим грязным городом. Адреса человека, вызвавшего его, у Бена не было. Но это его не обескуражило. Он обходил сапожные мастерские и там громко кричал имя своего друга Шломо Валески. Удача улыбается тем, кто стремится к ней. В одном из подвалов он увидел своего Шломо. Тот сидел, согнувшись, и вырезал сапожным ножом подметки. Почувствовав на себя чей-то взгляд, Шломо поднял голову и, к своему ужасу, увидел могучую фигуру земляка.
– Ты мне наврал! – с порога зарычал Бен. – Где улицы, вымощенные золотом? Это – дерьмо, а не золото! Разуй глаза! – Шломо в испуге пригнулся, ожидая, что его будут бить.
Но тут вдруг Бен громко расхохотался, приподнял слегка Шломо, сжав его в объятиях, и сказал: «Ладно, если бы ты меня не обманул, я бы весь век просидел бы в Красношильце».
Спустя некоторое время они с Шломо открыли небольшую лавчонку, в которой чинили обувь – на входе в крохотное помещение красовалась огромная надпись: «Отдохни, а мы починим!» Заказчикам это нравилось, поскольку у них была зачастую лишь одна пара обуви. Бен начал прилично зарабатывать – три доллара в день, это было намного больше чем в Красношильце, и уже через год он накопил достаточно денег для того, чтобы вызвать Перл с детьми.
Они приехали зимой 1883. Бен не мог поверить своим глазам: наконец-то они все были вместе. Он, радуясь, смотрел на сына – как он вырос, стал совсем взрослым. И тут вдруг заметил, что Гирш кутается в шаль, которая принадлежит Перл. «Где же твоя рубашка?», – спросил Бен. «Этот человек на пристани, который спрашивал как нас зовут, забрал ее, сказал, что там могут быть вши. А у меня другой нет», – ответил Гирш.
Впоследствии это стало семейной легендой. Гарри Уорнер любил вспоминать, что он приехал в Америку без рубашки. Рассказывая это, он смеялся мягким, чуть хрипловатым смехом. Семилетняя Кэсси, слушая эту историю, смеялась вместе с дедушкой. Однако она никак не могла понять – что же тут смешного.
Оформляя документы жене и детям, Бен изменил их имена на американский лад. Гирша теперь звали Гарри. Детям, родившимся в последующие годы, Бен давал американские имена: Сэм, Альберт, Джейкоб. Этот младший был самым любимым. Правда, Джейкоб терпеть не мог своего имени и именовал себя Джеком.
Позже он добавил инициал Л. Теперь его полное имя звучало так: Джек Л. Уорнер. Он, который всегда мечтал быть актером, считал что это прибавляет ему шика. Под этим именем он и вошел в историю кинобизнеса.
… Небольшая сапожная лавчонка Бена приносила неплохой доход. Он расширил бизнес, двумя годами позже купил мясную лавку, затем продуктовую, вступал в сделки, прогорал, словом, вел жизнь начинающего американского бизнесмена. Семья, тем временем, разрасталась. Теперь у Бена и Перл было девять детей. Бен считал, что дети – неплохой инвестмент в будущее, для Перл они были источником радости, огорчений, словом, всего, что именуется просто: жизнь.
Конечно, было тесно и шумно в небольшой трёхкомнатной квартире. Сестры жили в одной комнате, братья – в другой. Отец с матерью ютились в самой маленькой комнате, отгороженной от кухни. Но больше всего хлопот доставляла кожа, которая была так необходима для сапожного ремесла. Она мокла в огромном чане, издавая невыносимый запах, затем она сохла, потом Бен вырезал из нее подошвы.
Старший, Гарри, уже работал вместе с отцом на равных. Держа во рту дюжину маленьких гвоздиков, он лихо орудовал сапожными инструментами. Младшие братья помогали в бакалейной и мясной лавках. Огромная семья нуждалась в лучшем жилье, и вскоре они его нашли. Это был старый дом в польском районе города. Там было больше комнат, перед домом располагался небольшой дворик. Летом Перл ставила огромное корыто и мыла в нем детей по субботам. Жить было нелегко, но было весело, шумно и дружно.