Что касается копытных, то, как мы уже отмечали, все они, вероятно, происходят от представителей относительно примитивного отряда, называемого Condylarthra. Кондиляртры известны из позднемеловых отложений как Южной, так и Северной Америки; они встречаются также и в раннем кайнозое Южной и Северной Америки, Европы и Азии. Некоторые южноамериканские представители этой группы настолько сходны с отдельными формами северных материков, что отнесение их к разным семействам, возможно, не оправдано существующими между ними небольшими различиями. Достоверные находки Condylarthra из Африки в настоящее время отсутствуют, но при этом следует иметь в виду, что палеоценовые и раннеэоценовые млекопитающие этого континента вообще практически не известны. Сложный состав несколько более поздней местной фауны африканских копытных позволяет думать, что там существовали ранние кондиляртры и что они претерпели на этом континенте прогрессивную радиацию. Совершенно невероятно, однако, чтобы кондиляртры или какие-нибудь другие плацентарные копытные когда-либо обитали в Австралии.
Основываясь на этих фактах и разумных выводах из них, легко построить такую гипотезу. Возможно, кондиляртры возникли на континенте (хотя существование его само в какой-то мере гипотетично), называемом Лавразией (рис. 3), который в докайнозойское время охватывал всю сушу, теперь разделенную на Северную Америку, Европу и Азию. Быть может, первые копытные расселились в Южную Америку или перебрались туда по островам из западной Лавразии, теперь (но не тогда) выделившейся в материк Северной Америки, а также расселились в Африку, из центральной Лавразии, которая соответствует современной Европе и которая в течение части кайнозоя (но не прежде и не в настоящее время) была отделена морем от нынешней Азии. Впоследствии в каждом из регионов, которые сейчас соответствуют Северной Америке, Европе, Азии и Африке, время от времени независимо возникали многие другие семейства и отряды копытных; при этом между ними существовало некоторое взаимодействие вследствие фаунистического обмена, периодически возникавшего между Северной Америкой и Евразией и между Евразией и Африкой. В отличие от этого в Южной Америке эволюция копытных на протяжении большей части кайнозоя происходила в полной изоляции.
Чем дальше разворачивается эта гипотеза, тем менее гипотетичной она становится, но ее первую половину можно было бы почти с равным успехом назвать воображаемой историей. Это допустимая, но не единственная возможность. Не исключено даже, что Амегино, исходивший из ошибочных предпосылок, в данном случае был прав и что копытные действительно впервые возникли в Южной Америке. В связи с этим вопросом, равно как и с некоторыми другими, возникавшими по ходу нашей истории, вполне уместно замечание, которое часто повторял У. Б. Скотт (см. гл. 2). Скотт заимствовал эту цитату у Джека Робинсона, старого переселенца, которого он встретил в 1877 г. в Форт-Бриджере, в Вайоминге. Когда кто-нибудь что-нибудь рассказывал «дяде Джеку», он обычно говорил: «Может, оно и так, но я этому не верю».
Здесь уместно сказать об одном чрезвычайно странном обстоятельстве. В течение преобладающей части кайнозоя подавляющее большинство южноамериканских копытных принадлежало к отряду Notoungulata. Эта группа животных представляется нам самой типичной для Южной Америки, и ее возникновение на этом континенте не вызывает сомнений. Однако несколько экземпляров вероятных нотоунгулят было найдено в США, Монголии и Китае. Отложения, в которых они встречаются в Северной Америке и в Азии, примерно одного возраста, и их можно относить к самому концу палеоцена или к самому началу эоцена в зависимости от того, где именно проводится искусственная граница между этими двумя эпохами. Быть может, называть эти ископаемые формы «вероятными нотоунгулятами» — чрезмерная предосторожность, поскольку их зубы действительно имеют характерные признаки, известные только у ранних и все еще относительно примитивных или неспециализированных южноамериканских нотоунгулят. Все же минимальная осторожность здесь необходима, поскольку эти зубы достаточно своеобразны, чтобы оправдать отнесение их к семейству, не известному в Южной Америке и названному уже упоминавшимся У. Д. Мэтью Arctostylopldae, а также поскольку строение ушной области у этих животных пока не известно. Строение ушной области южноамериканских нотоунгулят хорошо изучено; оно в высшей степени сложно и отличается от ее строения у любого неюжноамериканского млекопитающего.
Если, что в общем-то достаточно вероятно, Arctostylopidae действительно относятся к нотоунгулятам, то этому, по-видимому, имеются только два возможных объяснения. Либо эволюция Notoungulata началась за пределами Южной Америки, например в южных районах Северной Америки, и арктостилопиды являются уцелевшими остатками этого исходного ствола, либо некая все еще примитивная группа южноамериканских нотоунгулят покинула островной континент Южной Америки и достигла Северной Америки, преодолев морскую преграду путем дрейфа на плавнике или расселения по цепи островов, и в скором, по геологическим понятиям, времени проникла также из Северной Америки в Азию. Авторитетные специалисты Паскуаль и Паттерсон, на которых мы уже ссылались по другому поводу, склоняются к первому объяснению, но я нахожу несколько более вероятным второе. Обнаружение в Центральной Америке древних млекопитающих, предпочтительно меловых или самое позднее — палеоценовых, позволит, возможно, окончательно решить этот вопрос. Так или иначе, весьма вероятно, что большинство известных семейств южноамериканских копытных или даже все они возникли на этом континенте.