Не без труда светловолосому эльзасцу удалось довести дам до низкой двери, выходящей на террасу, откуда можно было попасть на Королевский мост. Там он с ними попрощался:
— Я сдержал свое обещание. А теперь постарайтесь побыстрее исчезнуть!
Он отошел от чудом спасшихся женщин, потом передумал, вернулся, обнял Анну-Лауру, жадно поцеловал в губы и сразу же так резко оттолкнул ее, что молодая женщина упала. Она была ошеломлена происшедшим. Госпожа де Тарант помогла ей подняться, а эльзасец уже скрылся в одной из галерей.
— Я предлагаю спуститься к реке и идти вдоль берега, — сказала госпожа де Тарант, отряхивая платье Анны-Лауры. — Этот путь будет самым безопасным. Я живу рядом с Лувром в доме моей бабушки герцогини де Лавальер. А где живете вы? — обратилась она к Анне-Лауре.
— На улице Бельшас, госпожа принцесса. Мне придется перейти на другой берег Сены.
Они спустились к реке, но продвинуться дальше не успели. Позади них раздались громкие крики, проклятия и оскорбления. Показалась группа всклокоченных людей, потрясавших саблями и пиками. С другой стороны к ним тоже бежали бунтовщики, а парапет ощетинился ружьями. Мятежники целились в женщин.
— На этот раз нам не выбраться! — всхлипнула Полина. — Я никогда больше не увижу мою матушку!
— У нас еще есть выход, — Анна-Лаура попыталась перекричать шум. — Следуйте моему примеру! — И без колебаний она прыгнула в воду.
— Я не могу! — крикнула госпожа де Тарант. — Я не умею плавать.
— У нас нет другого выхода! Я вам помогу, — ответила ей Анна-Лаура и добавила:
— Лучше утонуть, чем быть убитой!
Полина попыталась последовать за ней, но было уже слишком поздно. Женщин уже окружили и взяли в плен. Анна-Лаура еще услышала голос принцессы Тарант, которая снова пыталась договориться с обезумевшими людьми. Это отвлекло внимание толпы от самой Анны-Лауры, и молодой женщине удалось спрятаться под опорами Королевского моста. Ей не требовался отдых, но необходимо было выбрать самый короткий путь домой.
Когда Анна-Лаура очутилась в воде, ей показалось, что она словно ожила. Прохлада реки показалась такой приятной после удушливой жары, царившей во дворце и даже в садах. К тому же она была дочерью и внучкой корсаров из Сен-Мало и с детства плавала в море, поэтому ленивое течение Сены не представляло для нее трудностей. Анна-Лаура стянула с себя тяжелые промокшие юбки, мешавшие движениям, и осталась в одном платье. Для большей безопасности Анна-Лаура решила пересечь Сену в тени моста. На это у нее ушло несколько минут. Оказавшись на другом берегу, она отдышалась и огляделась.
На левом берегу царило удивительное спокойствие. Охваченный огнем и дымом Тюильри превратился в арену битвы, оттуда доносились яростные крики и тревожный шум, а набережная напротив оставалась безлюдной. Анна-Лаура заметила даже одинокого рыболова с удочкой в широкополой соломенной шляпе. Она решила не выходить здесь из воды, а спуститься чуть ниже по течению. Кто знает, на что способен этот человек? Но мужчина уже смотрел в ее сторону, потом он пристроил удочку между камнями и направился к ней. Приблизившись, он протянул ей руку, и Анне-Лауре ничего не оставалось, как поверить в его добрые намерения. Перед ней стоял старик с окладистой белой бородой и добродушной улыбкой.
— Вы неплохо плаваете! Придворные этим не отличаются!
— Я из Бретани и не принадлежу к числу придворных. Вы полагаете, что я могу выйти на берег?
— Я собирался вам это предложить. Посидите со мной немного и отдохните. У меня найдется кое-что для поддержания сил, — с этими словами он вытащил охлаждавшуюся в воде бутылку.
Анна-Лаура рухнула на землю и с благодарностью приняла стаканчик вина, который он ей предложил. Она осушила его одним глотком, вернула стакан старику и принялась отжимать свое черное платье из легкого шелка. Женщине казалось, что все это происходит с ней во сне. Ситуация выглядела совершенно не правдоподобной — старик спокойно удит рыбу в двух шагах от страшной резни. Об этом она ему и сказала.
— Вас удивляет, что я не присоединился к этим умалишенным? Но у меня нет с ними ничего общего, — ответил ей старый рыбак. — А если вы пройдетесь по другим кварталам Парижа, то увидите множество людей, которые занимаются своими делами. Их, как и меня, совершенно не интересует то, что происходит в Тюильри.
— Тогда кого же это интересует?
— В Париже? Пригороды Сент-Антуан и Сен-Марсо, там все никак не успокоятся после взятия Бастилии. И потом еще якобинцев, которые только спят и видят, как бы им избавиться от бедного Людовика XVI, который, кстати сказать, оказался совсем не трусом. Не забудьте еще и головорезов из Марселя, парней с севера и всякий сброд. А парижане — нет, им такого не надо. Меня мучает только одно — что они сделают с королем и его ребятишками. Такой славный человек! Такие милые детки!
Старик говорил так, словно они были его собственной семьей.
— Вы их знаете? — поинтересовалась Анна-Лаура, отжимавшая волосы. Ее муслиновый чепец остался в Сене.
— Конечно. В Версале они часто приходили посмотреть, как я работаю в саду, который так славно устроил господин де ля Кинтини. Я занимался шпалерами. Видели бы вы, как ребятишки ели мои абрикосы! И король от них не отставал! Он такой гурман, наш добрый король.
— И вы по-прежнему живете в Версале?
— Нет, что вы! В Версале не очень-то весело! Такой большой пустой дворец! У меня маленький домик в Вожираре, там я и живу на покое со своими воспоминаниями. В погожий денек я всегда прихожу сюда удить рыбу. Уж больно здесь хорошо… Правда, только тогда, когда хорошенькие дамы не пугают мне рыбу.
— Ах, простите! — воскликнула Анна-Лаура, смутившись.
— Пустяки! Вы меня даже развлекли. И куда это вы, собственно говоря, направлялись таким необычным способом?
— Домой. Я живу на улице Бельшас.
— Тогда поторопитесь. Ваш дом недалеко, на улицах пока спокойно. Но если вам вдруг понадобится помощь, в хорошую погоду вы всегда найдете меня здесь, а в плохую — в Вожираре. Мой дом стоит в самом конце главной улицы. Позади него виноградник. Меня зовут Оноре Гиллери… Соседи зовут меня папашей Гиллери.
Молодая женщина встала и протянула руку доброму старику. Он помог ей куда больше, чем мог себе представить.
— Спасибо! Спасибо вам, господин Гиллери! А меня зовут…
— Нет, не говорите! Я и знать даже не хочу! Когда не знаешь, не рискуешь соврать. Но послушайтесь моего совета — уезжайте отсюда. Эти места не для молоденьких хорошеньких дам, — он указал на дворец, окутанный густыми клубами дыма. — И, боюсь, все еще только начинается. Так что поищите себе убежище понадежней!
— Это я и постараюсь сделать. Еще раз спасибо вам!
Согретая стаканом вина и сочувствием старого садовника, Анна-Лаура подобрала подол еще мокрого платья и, не обращая внимания на рассыпавшиеся по спине волосы, побежала на улицу Бельшас. Расстояние было небольшое, но к дому Анна-Лаура добралась, совершенно выбившись из сил.
Во дворе Анна-Лаура не увидела ни души. Привратника не оказалось в его сторожке. Двери опустевших конюшен были распахнуты настежь. Особняк казался пустым. Ни Сильвен, ни кухарка, ни преданная Бина не откликнулись на ее зов. Может быть, они отправились посмотреть на разграбленный и изувеченный Тюильри? Охваченная тревогой молодая женщина прошла по пустым комнатам первого этажа, заглянула на кухню, поднялась наверх. Все было в полном порядке. Следовательно, мятежники здесь не побывали. Анна-Лаура бросилась к комнатам мужа. Каково же было ее изумление, когда она увидела Жосса. Маркиз в дорожном костюме укладывал вещи.
Анна-Лаура вскрикнула и прислонилась к дверям.
— Благодарение господу, вы здесь! Вы, видно, не слышали меня?! Почему вы не ответили мне?