Она потянула концы пояса — от напряжения пальцы подрагивали. И вот узел развязался. Несмотря на то, что глаза Пьетро были скрыты линзами фотоаппарата, Аманда ощущала его взгляд всей своей кожей. Воспоминания о том, как он прикасался к ней, как заполнял ее всю, так возбудили ее, что грудь заныла под тонкой хлопковой тканью.
Она опять танцевала для него, увлекаемая прекрасной музыкой, как будто слившись с мелодией. На этот раз не было неловких движений и мучительного смущения. Была только одна страсть, воплотившая в себе всю нежность и любовь, что они делили.
Аманда не замечала щелчков фотоаппарата, не слышала, как перематывалась пленка. Она поняла, что Пьетро закончил снимать, только когда в комнате стала звучать одна музыка, тихая и невыразимо прекрасная. Пьетро положил фотоаппарат и замер на краю подиума, глядя на нее.
Аманда протянула руки к нему. Он сделал несколько шагов вперед, заключил ее в объятия и начал танцевать с ней, кружа по комнате, на волнах завораживающих звуков. Теперь ей не нужно было думать, как двигаться. Пьетро уверенно вел в танце, то придерживая ее спину руками, то заставляя делать головокружительные па, словно она была легкой, как пушинка.
В какой-то момент они оказались возле старой кушетки, стоявшей в углу. На нее была наброшена плотная белая ткань. Пьетро с размаху опустился на кушетку и усадил Аманду себе на колени. Возбужденные танцем, они рассмеялись, не размыкая объятий.
Аманда шутливо поцеловала его в кончик носа. Он приподнял ее подбородок и приблизил ее губы к своему рту. Едва их губы соприкоснулись, его язык властно проник в ее сладостную свежесть. Она запустила пальцы в волнистые волосы Пьетро и притянула его голову еще ближе, желая насладиться поцелуем в полной мере.
Пьетро ответил на ее порыв: его ладонь проскользнула между их телами и начала поглаживать ее грудь через тонкую материю. Аманда застонала, чувствуя, как он ласкает ее затвердевший сосок.
В следующее мгновение он оторвался от нее, тяжело дыша.
— Я хотел сделать это в первый же день, когда тебя увидел, милая.
Аманда посмотрела ему в глаза, околдованная чувствами, которые излучали их темные глубины. Желание, страсть, страх и растерянность — так много противоречивых чувств боролось в ее душе, что казалось, она вот-вот разрыдается. Ее дыхание стало частым и прерывистым.
Огромным усилием воли она попыталась отвлечься от мыслей о будущем. Сейчас время наслаждений. Час расплаты наступит позже.
Она прижалась к Пьетро, позволив ему ласкать ее грудь.
— И я этого хотела, но никогда не думала, что ты…
— Знаю. — Пьетро приложил палец к ее губам. — Я был идиотом. И… самонадеянным ослом, так?
Его рука проникла под тонкую ткань ночной рубашки и сжала ее грудь.
Аманда закрыла глаза, утопая в блаженстве от его прикосновения.
— Конечно.
Она сняла рубашку через голову. Ничто теперь не имело значения. Аманда, не думая ни о чем, наслаждалась горячими поцелуями, которыми он покрывал ее шею и грудь.
Ей было нелегко оттолкнуть его, но когда она наконец сделала это, он молниеносно расстегнул пуговицы и снял джинсы. Еще через пару секунд они уже лежали на кушетке, а вся их одежда валялась на полу. Пьетро утвердился на Аманде, приподнявшись на локтях.
Он прильнул губами к ее уху:
— Я надеюсь, у тебя есть противоядие от этого любовного зелья, strega?
Аманда прижалась к нему так крепко, что ее венерин холмик дразняще соприкоснулся с его восставшим мужским естеством.
— Нет, — усмехнулась она. — Ты влип.
— Я и рассчитывал на это!
Он судорожно вздохнул, когда ее рука крепко сжала его пульсирующую плоть.
Наконец он вошел в нее. Она ласкала и сжимала его упругие ягодицы, желая, чтобы он глубже проник в нее. Он же вонзался в нее вновь и вновь, и они словно парили на волне жаркой страсти.
Ее тело стремилось к пику наслаждения, и все мысли были только о Пьетро. В следующее мгновение она выдохнула, обдав его плечо жаром, и окружающий мир взорвался брызгами ослепительных искр.
Аманда почувствовала, как Пьетро приник к ней, наполняя ее собой. Все, о чем она когда-либо мечтала, было здесь, сейчас, с ней…
Прохладный воздух медленно осушал капельки пота на ее коже, и она медленно возвращалась с облаков на землю. Она все еще прижимала Пьетро к себе и могла слышать, как сильно и равномерно бьется его сердце у ее груди. Несмотря на его близость, тревожные мысли, которые она так старалась отбросить подальше, медленно возвращались, будоража и тревожа ее.