В этой интимной обстановке Аманда ощущала прилив энергии, ее тело словно пело. Она двигалась для Пьетро и танцевала только для него, для него одного. Чувственная музыка, тепло шелка на коже и близость шикарного мужчины прибавляли ей грации и живости.
Пьетро внезапно выпрямился, разрушив все очарование момента.
— Нужна еще пленка, — пробормотал он, поворачиваясь к Аманде спиной.
Она поникла от его резкого голоса. Неловкость, от которой ей с таким трудом удалось избавиться, вернулась. И все-таки Аманда думала, что великолепно справилась с ролью, — Пьетро отснял достаточно.
Она сложила руки на груди и нахмурилась. Ну чем она не угодила этому парню?
— Я принесу воды, — внезапно услышала она слова Пьетро.
Тон был совершенно другой.
Сойдя со сцены, согреваемой юпитерами, она задрожала от холода. Когда Аманда шла по холодному полу студии, ее босые ноги замерзли и волнующее ощущение собственной притягательности покинуло ее. К тому времени, когда снова села на табурет, она страшно продрогла и вновь чувствовала себя раздетой.
Пьетро взял фотоаппарат. Она вздохнула. Ее сексапильность безвозвратно исчезла. Приятная и нежная музыка все еще играла, но это больше не помогало. Аманде ничего не приходило в голову: все фантазии были исчерпаны.
Она потеребила бретельки грации:
— Разве того, что ты снял, недостаточно?
В ответ она не услышала ни звука. И тут Аманда почему-то почувствовала себя героиней старого вестерна: два упрямых вооруженных ковбоя, стоящие по разные стороны пыльной улицы, глазеют друг на друга и ждут, кто же из них моргнет первым.
— Я надеялся на улыбку, — намекнул Пьетро. — А ты выглядишь так, будто тебя пытают.
— Неужели?
В ее голосе слышался неприкрытый сарказм. Аманда готова была убить итальянца его же драгоценным фотоаппаратом. Но она лишь вздохнула и изобразила улыбку.
— Давай же, Эми. — Пьетро посмотрел на часы. — У нас мало времени. Ты можешь хотя бы притвориться, что тебе это нравится.
— Ну да, — ухмыльнулась Аманда. — Это по крайней мере приятнее, чем визит к дантисту.
— Сбегать за новокаином? — Пьетро сложил руки на груди. — Нет, подожди! — Он наморщил лоб. — Может, просто сфотографировать тебя спящей?.. Такие снимки получились бы лучше.
— И компания была бы лучше.
— Очень остроумно, дорогая. Давай все-таки продолжим работу.
— Хорошо.
Аманда пристально смотрела на него, пока он не опустил глаза. Это было похоже на детскую игру, но она сделала это для того, чтобы он не считал себя победителем. Потом она вспомнила, что чем лучше она будет позировать, тем быстрее они закончат, и тогда ей можно будет одеться и уйти отсюда. На ее лице вновь заиграла улыбка.
— Великолепно! — Камера щелкала и перематывала кадр за кадром. — Эй, красотка, а у тебя получается!
Пьетро ослепительно улыбнулся ей из-за камеры.
Раздражение и напряженность, которые они оба испытывали в начале съемки, исчезли, и Аманда вновь почувствовала себя неотразимой. В конце концов, здесь не так уж и плохо: только она, тепло ламп, джаз и очень сексуальный мужчина. Позируя, она то садилась на табурет, то вставала, словно танцуя под приятную музыку. Он двигался почти синхронно с ней, предвосхищая ее действия. Каждая минута, проведенная вместе, казалось, сближала их. Пьетро опустил фотоаппарат, задумавшись на мгновение. Он хотел было что-то сказать, но промолчал. Вероятно, Аманде удалось избежать его грубого комплимента. Она отчетливо представляла, какие слова могла бы услышать.
Выражение его лица немного изменилось.
— Давай попробуем что-нибудь другое.
И Пьетро направился к ней.
Она выпрямилась на табурете, взволнованная его приближением.
— Не беспокойся, — мягко сказал он. — Но по-моему, все, что я делал, было неправильно.
Его акцент завораживал ее, разжигая тлевший в душе огонь. Пьетро постоял рядом с ней всего минуту, но этого оказалось достаточно, чтобы она почувствовала тепло его тела и цитрусовый запах лосьона.
— Ты позволишь? — Итальянец положил одну руку поверх низкого выреза грации, а другой нежно подтолкнул Аманду, заставив податься вперед. — Вот так. Подвинься немного сюда.
Интимное прикосновение фотографа оживило ее. Его теплые пальцы, казалось, обжигали Аманду, в ней все жарче разгорался огонь. Соски затвердели так, что даже стало больно.
Она глубоко вдохнула, пытаясь потушить пожар, охвативший все ее существо. Пьетро придвинулся еще ближе, и его напряженные бедра оказались в опасной близости от нее. Аманда даже ощутила, насколько мягка ткань его брюк.