– Обед! Марш все в столовую, жаркое по-юпитериански стынет!
Тогда наш капитан с львиным рыком рванётся, освободится и первым примчится в столовую – уж очень он любит поесть.
А вот помощник его, Али-заде, он же корабельный врач, придерживается диеты. Йогой увлекается. Фонтанчики воды из ноздрей пускает на тренировках. Питается одной морковкой, и сам стал на неё похож: худой, кожа жёлтая, никакой стати в нём – сложение, скажу так, диетическое! Перед коллегами стыдно.
Про Семёна, штурмана и астронома, я уже говорил: этот выхваляется, что умеет готовить. Вот брехло! На Земле – может, быть, но не в открытом космосе. Тут особая сноровка требуется. Нужно назубок знать кухонную технику, технологию, качества продуктов… Про искусственное тяготение я уже упоминал, но кроме него следует помнить о самых разных излучениях близлежащих звёздных систем и туманностей. Они воздействуют не столько на сами продукты, сколько на плазменные плиты, инфракрасные духовки, кухонные приборы, а порой – на упаковку.
Помню, около Канопуса у меня никак не получался настоящий русский салат (его ещё называют салатом Оливье), пока я не удосужился проверить спектр излучений звезды и тогда обнаружил в нём одно неизвестной природы. Оно-то и влияло на вкус салата.
Кстати, позже излучение назвали моим именем – Федяевское излучение, ведь меня зовут Федей, а фамилия у меня – Кузнецов. Совершенно незаслуженно назвали, я так считаю. Может ли простой кок делать какие-то важные открытия, ведь для этого необходимы особые чины, звания, заслуги! Да и образование должно быть какое-то совершенно необычайное. А про фамилию я уж и не говорю – с такой в герои не пускают…
Но я отвлёкся. При варке пищи также необходимо помнить о величине ускорения или торможения корабля. Позабудешь, так соус распадётся на составные компоненты, особенно, если готовить его по способу венерианских аборигенов. Этого, да и многого другого Семён не ведает. Откуда ему знать, что вкус продуктов зависит от тары и длительности нахождения в ней, как и от количества ускорений-торможений корабля. Влияния эти сами по себе ничтожны, но все вместе они существенно сказываются на качестве блюд. Говорят же, сила мелочей в том, что их много: одна капля – пустяк, а вот когда капель наберётся море, тогда совсем иной компот!.. Впрочем, я уже принялся пересказывать содержание моей книги, о которой упоминал в начале.
Продолжу рассказ о нашем великолепном экипаже. Василий – неблагодарный человек. Скушает всё, что сготовишь, поблагодарит, но видишь, что настоящего вкуса съеденного он не ощутил. Пища для него – необходимость, и только! Что ж, бывают такие ущербные люди. Возможно, сие от профессии – он пилот-кибернетик. Сухарь сухарём!
Ян и Лацис – вот те разбираются в самых сложных пищевых гаммах и нюансах: гурманы, одним словом. Для них с капитаном в основном и стараюсь. Уписывают за обе щёки и жалеют, что не могут есть один раз в сутки – с раннего утра до позднего вечера. Особенно Лацис меня радует, смотреть на него мне одно удовольствие: пышный такой, сдобу напоминает. А вот Семён над ним посмеивается, дразнит, обзывает «облаком в штанах». Любит в его присутствии бросить реплику, вроде следующей: «Уймись, обжорство – худший из изъянов. Живот твой – не могила для баранов». Или такое: «Живём не для того, чтобы есть и пить, а едим и пьём мы для того, чтобы жить». Прямо-таки изводит человека!..
Однажды я не выдержал и, когда Семён изрёк свою очередную подобную сентенцию, подбодрил Лациса словами: «Не стыдись, и если очень хочешь есть, умудрись меж дух тарелок сесть». И с этими словами демонстративно налил в качестве добави полнющую тарелку борща. Семён аж заколдобился.
Но это частности, а так наш экипаж на редкость хороший: все – богатыри, молодец к молодцу, джигит к джигиту. Естественно, я не в счёт, хотя ростом на голову выше самого высокого из них и со штангой управляюсь играючи, как с половником, цепи рву и подковы ломаю. Но подвиги – не мой удел. А вот они – богатыри, не я!.. О, о них многое можно рассказать!
Помню, прилетели мы к звезде ХЕК-20, что в созвездии Абракадабры. В ней обнаружили семь планет. Внимание капитана привлекла вторая от светила с кольцами, вроде как у нашего Сатурна. Полетели к ней.
Вышли на планетарную орбиту. На пути эти самые кольца оказались. Михаил Моисеевич направил «Великолепную семёрку» сквозь них. Хорошо, что на самой малой тяге и низкой скорости. Уже через несколько секунд нас тряхнуло, словно мы упёрлись в мягкую вату. Все с ног попадали на пол. Корабль остановился, двигатель заглох.
Все недоумённо переглядываются: что такое? Что случилось?..