– Замечательный талант, мосье Гал. И Рэнд прав, очень полезный. Мы весьма признательны за оказанное доверие, должно быть, вам нелегко было открыться. Я так понимаю, наш великолепный ужин – это часть вашей добычи?..
– Да, – кивнул воин, неожиданно для себя самого успокаиваясь не только внешне, но и внутренне. Команда на удивление естественно восприняла известие о том, что он – оборотень-гепард. Ожидаемых воином криков ужаса или опасливых взглядов, полных презрения или брезгливости, не последовало и, к величайшему облегчению Гала, просьб погладить тоже никто не высказывал. В этом соригинальничала только невозможная Элька. Казалось, эта банда сумасшедших решила: ну подумаешь, эка невидаль – оборотень! У всех свои недостатки. А тут и не скажешь, недостаток сей дар или достоинство. Авось пригодится в работе, да и в жизни. Тем более что вкусный ужин все заполучили только благодаря тому, что гепарду приспичило поохотиться. Так что компания, утолив первый голод и жажду, разумеется, расположилась прямо на земле у вновь разожженного костра и, лениво пожевывая вкуснейшее мясцо, напоминающее по вкусу нежную свинину, завела неторопливую мирную беседу. Народ небрежно перебрасывался словами.
– Хаотическая колдунья, целительница-провидица, маг, оборотень-воин – это сильно, – рассуждал Рэнд, с комфортом развалившись на травке и помахивая шампуром, будто указкой. – Эй, Макс, а ты уверен, что ты не оборотень?
– Уверен, – ответил парень. От выпитого вина его щеки немного раскраснелись и кружилась голова, во всем теле ощущалась блаженная легкость и с языка запросто слетали шутки. – Зачем мне оборачиваться? Я и так страш-ш-ш-ный! Как враги меня завидят, на месте помрут!
– От хохота, – шепнула Элька.
– Это точно, что им, бедным, останется! – хмыкнул Рэнд, прихлебывая прямо из бутылки. – Ты, главное, перед тем как на бой выйти, оденься во что-нибудь типа сегодняшнего. Зрелище не для слабонервных!
– И мосье Гала с собой позови, чтобы он милосердно добивал несчастных. Не по-рыцарски оставлять их мучиться, – поддержал Фина Лукас. – Мирей как жрица Ирилии милосердной будет возражать.
Массы безоговорочно согласились с мнением вора и мага. Ибо сейчас на технаре были немыслимые салатовые, как протестующая скатерть, широченные флюоресцирующие штаны и аляповатая лиловая футболка навыпуск в желтых кляксах, тоже светящихся в сумерках, как какие-то летающие гигантские амебы с массой ложноножек и «ложноручек».
– Э, д-да, я хорош-шо одеваюсь, – подтвердил Макс с добродушной пьяной улыбкой и широко зевнул.
– Юпитеру больше не наливать, – тихонько прошептала Элька, покачав головой. Шпильман изрядно окосел, выпив всего пару бокалов столового красного. Девушка уже встречалась с такими людьми, у которых совершенно отсутствовала всякая толерантность к спиртному. Макс-бедолага, видно, был из таких и не рассчитал дозы. Уж больно легко пилось замечательное красное вино, такое приятное и легкое по первому впечатлению.
Оставив в покое Шпильмана, Рэнд снял с шампура кусочек мяса и протянул его крысу, деловито шныряющему в траве у ног хозяина. Донельзя сытый Рэт все равно принял подачку и начал ее лениво грызть.
– Слушай, Рэнд, а что, твой крыс ест все? – лениво спросила Элька.
– Почему же все? – кровно обиделся за крыса вор. – Только то, что вкусно.
– Хорошо устроился, невольно начинаешь жалеть, что не родилась крысом, – заметила Элька, облокачиваясь на шершавый ствол дерева, слушая потрескивание сучьев в костре и мечтательно глядя на пляску язычков пламени.
– Когда-то я тоже так думал, – с неожиданно печальной кривой улыбкой согласился вор, вспоминая голодные детские годы и тщетные, если ничего не удавалось украсть, поиски съестного на городских помойках. – Но все-таки лучше оставайся женщиной. Как изысканно выражается наш мосье Лукас, это больше соответствует моим эстетическим запросам. Обязуюсь в этом обличье кормить тебя только самыми лучшими блюдами.
– Обещаешь? – «недоверчиво» уточнила Элька, умильно склонив головку набок.
– Торжественно клянусь, – отсалютовал девушке пустым шампуром, словно шпагой, вор. – Лукас, Гал, засвидетельствуйте!
Воин кивнул с едва уловимой улыбкой, пригубил вина и, потянувшись к вязанке сухих сучьев, подбросил в костер пару веток потолще. Огонь жадно накинулся на новое подношение. Лукас выбросил руку вверх, и на его ладони коротко полыхнул небольшой огонек.
– Ладно, уговорили, – махнув ручкой, милостиво согласилась Элька и нарочито манерно захлопала ресницами.