– Никогда не слышала ничего подобного! – заявила леди Омберсли, преисполнившись праведного гнева. – Как это похоже на Горация! И когда же, милочка, он намерен жениться на этой маркизе?
– Что ж, – серьезно сказала Софи, – пожалуй, именно поэтому он и не стал вам ничего объяснять. Сэр Гораций не может жениться на Санчии, пока не сбудет меня с рук. Ужасно неловкая ситуация для него. Бедняга! Я пообещала ему сделать все от меня зависящее, но я же не могу выйти за человека, которого не люблю! Он прекрасно понимает мои чувства и, надо отдать должное сэру Горацию, никогда не поступает опрометчиво!
Леди Омберсли была твердо уверена, что ее дочерям не подобает слушать такие речи, но не представляла, как может им помешать. Селина, все еще не оставившая надежды прояснить интересующий ее вопрос, спросила:
– А почему ваш папа не может жениться до того, как вы выйдете замуж, Софи?
– Из‑за Санчии, – с готовностью пояснила ее кузина. – Она говорит, что ни за что на свете не станет моей мачехой.
Леди Омберсли была поражена в самое сердце.
– Бедное мое дитя! – воскликнула она и положила руку на колено Софи. – Ты такая храбрая, но мне можешь довериться! Она ревнует его к тебе, поскольку, полагаю, все испанцы ужасно ревнивы! Как это дурно со стороны Горация! Знай я об этом… Она, наверное, очень злая женщина, Софи? Она тебя невзлюбила?
Софи рассмеялась серебристым смехом:
– О, нет, нет, нет! Я уверена, что она ни к кому никогда не испытывала неприязни! Дело в том, что если она выйдет за сэра Горация, пока я остаюсь на его попечении, то все будут ожидать от нее материнской заботы, а для этого она слишком ленива! Кроме того, я ведь могу и дальше ухаживать за сэром Горацием, управлять его домом и всем прочим, к чему я привыкла за эти годы. Мы все это обговорили, и я не могла не согласиться, что в ее словах есть большая доля истины. Но что касается ревности, то нет! Она слишком красива, чтобы ревновать меня, и слишком мягка и добродушна для этого. Она говорит, что искренне привязалась ко мне, но делить со мной кров решительно не намерена. И я ее не виню: прошу вас, не думайте, будто я обижена!
– Мне она представляется весьма странной особой, – с неодобрением заявила леди Омберсли. – А почему она живет в Мертоне?
– О, сэр Гораций снял там для нее чудесную виллу! Она намерена жить в уединении, пока сэр Гораций не вернется в Англию. И все оттого, – со смешком добавила Софи, – что ей решительно нечем заняться. Она до обеда валяется в постели, в невероятных количествах поедает сладости, запоем читаем романы и с радостью принимает тех своих друзей, кто готов проделать несколько миль, чтобы навестить ее. Сэр Гораций уверяет, что она самая спокойная из всех его знакомых женщин. – Софи наклонилась, чтобы погладить собачку, все это время лежавшую у ее ног. – За исключением Тины, разумеется! Дорогая сударыня, надеюсь, вы любите собак? Она очень хорошая и смирная, уверяю вас, и я просто не могу расстаться с нею!
Леди Омберсли уверила ее, что не питает предубеждения к собакам, зато решительно не расположена к обезьянам. Софи рассмеялась и сказала:
– О боже! Неужели я поступила дурно, привезя ее в подарок детям? Но когда я увидела Жако в Бристоле, он показался мне именно тем, что надо! А теперь, после того как я отдала его малышам, думаю, будет очень трудно убедить их от него отказаться.
Леди Омберсли склонялась к мысли, что это вообще невозможно, и поскольку тема была исчерпана, а многочисленные признания племянницы изрядно выбили ее из колеи, она предложила Сесилии проводить Софи наверх, в ее комнату, где она, без сомнения, захочет немного отдохнуть перед тем, как переодеться к ужину.
Сесилия с готовностью вскочила на ноги, собираясь в случае необходимости присоединить свой голос к словам матери. Впрочем, она не думала, что Софи захочет отдохнуть; того немногого, что она узнала о своей кузине, оказалось довольно, чтобы вызвать в ней уверенность, будто столь живая и общительная девушка редко нуждается в покое и отдыхе. Но ее влекло к Софи, и она хотела подружиться с ней как можно скорее. Поэтому, когда обнаружилось, что служанка Софи распаковывает в ее спальне чемоданы, она уговорила кузину отправиться поболтать в свою комнату. Селина, узнав, что ее не приглашают, обиженно надула губы, но ничего не сказала и ушла, утешая себя тем, что ей выпала на редкость благодарная задача в подробностях пересказать мисс Аддербери все, о чем поведала им в Голубой гостиной Софи.