Когда он наконец остановил лошадей на улице неподалеку от собора Святого Павла, Софи протянула руку и сказала:
– Я подержу вожжи.
Он не стал возражать, хоть и не верил в то, что она способна справиться с его горячими лошадками, но грум уже держал их под уздцы, поэтому никаких неприятностей не предвиделось.
Софи посмотрела, как он вошел в высокое здание, и стянула с руки одну из своих бледно-лиловых лайковых перчаток. Дул довольно сильный восточный ветер – достаточно сильный для того, чтобы подхватить подброшенную вверх дамскую печатку и зашвырнуть ее в канаву на другой стороне улицы.
– Ой, моя перчатка! – воскликнула Софи. – Пожалуйста, поймайте ее, пока ветер не унес! О лошадях не беспокойтесь, я сумею с ними справиться!
Грум оказался в затруднительном положении. С одной стороны, хозяин прямо приказал ему не оставлять лошадей без присмотра, а с другой – кто-то должен спасти перчатку мисс Стэнтон-Лейси, а на улице было безлюдно. Судя по долетавшим до него обрывкам разговора, молодая леди знает, как управлять упряжкой, и этого будет достаточно, чтобы самостоятельно удержать лошадей хотя бы минуту. Тем более что они стояли совершенно спокойно. Грум прикоснулся к шляпе и бросился на другую сторону улицы.
– Передайте своему хозяину, что здесь слишком прохладно, чтобы заставлять лошадей стоять без движения! – крикнула ему вслед Софи. – Я прокачусь по соседним улицам и вернусь забрать его, когда он будет готов!
Грум, уже наклонившийся за перчаткой, развернулся так стремительно, что едва не упал. Он прекрасно видел, как управляющая экипажем мисс Стэнтон-Лейси быстро удаляется по дороге. Он предпринял отчаянную, но запоздалую попытку догнать ее, но коляска свернула за угол как раз в тот момент, когда ветер сорвал с его головы шляпу и покатил ее вниз по мостовой.
Минуло почти полчаса, когда двуколка вновь появилась на горизонте. Мистер Ривенхолл, ожидавший ее появления со скрещенными на груди руками, получил прекрасную возможность лично убедиться, как безошибочно его кузина прошла поворот и как ловко она управляется с хлыстом и вожжами. Но, похоже, это зрелище не доставило ему ни малейшего удовольствия, поскольку он наблюдал за приближающимся экипажем нахмурившись и так сжав губы, что они превратились в тонкую линию. Грума нигде не было видно.
Мисс Стэнтон-Лейси, остановившись точно напротив него, жизнерадостно воскликнула:
– Прошу прощения, что заставила вас ждать! Дело в том, что я совсем не знаю Лондона и немножко заблудилась, поэтому мне пришлось трижды спрашивать дорогу. Но где же ваш грум?
– Я отправил его домой! – ответил мистер Ривенхолл.
Она взглянула на него сверху вниз, и в ее выразительных глазах заплясали лукавые искорки.
– Это очень благоразумно с вашей стороны! – одобрительно сказала она. – Мне нравится, когда всё предусматривают. Вы бы не смогли поссориться со мной по-настоящему, если бы этот человек стоял позади нас и слышал бы каждое слово.
– Как вы посмели взять моих лошадей? – громовым голосом спросил мистер Ривенхолл. Он сел на свое место и коротко бросил: – Немедленно дайте мне вожжи!
Она беспрекословно повиновалась, отдав ему и хлыст, и произнесла обезоруживающим тоном:
– Да, это было не очень вежливо с моей стороны, но, согласитесь, вы не должны были разговаривать со мной словно с глупой девчонкой, неспособной справиться с вьючным осликом.
Мистер Ривенхолл в ответ лишь плотнее сжал губы, и это свидетельствовало о том, что вряд ли он способен с чем-либо согласиться.
– Признайте, по крайней мере, что я могу управлять вашей упряжкой! – сказала Софи.
– Радуйтесь тому, что я поумерил их прыть! – гневно бросил он в ответ.
– Как это мелочно с вашей стороны! – поддела его Софи.
Упрек и впрямь выглядел мелочным, и он это понимал, но все еще не мог успокоиться и выпалил:
– Вы ездили по Сити одна, и на запятках даже грума не было! Весьма достойное поведение, клянусь честью! Очень жаль, кузина, что правила приличия на вас не распространяются! Или в Португалии так принято?