– …потому что, унижая и пороча наших ближних, мы в первую очередь унижаем и порочим себя. Наш девиз содержит нечто большее, чем воинский кодекс поведения: «Мы обязуемся никогда не лгать, никогда не обманывать и не красть, мы клянемся в верности, мы клянемся избегать обмана, предательства и неверности, как и в том, что не потерпим бесчестия не только в себе, но и в других…» От моего собственного имени и от имени своих однокашников я хочу поблагодарить вас всех, леди и джентльмены, за то, что вы почтили нас своим присутствием в этот день и разделили с нами радость этой минуты. Да благословит вас всех Господь, и да благословит Всевышний Соединенные Штаты Америки.
Его речь была встречена оглушительными аплодисментами. Брэд поморщился и прошептал на ухо Майре:
– Он ведь метил в меня и попал не в бровь, а прямо в глаз, верно?
Ни Майра, ни Дезирэ не ответили.
По окончании торжественной церемонии новоиспеченные офицеры огласили воздух троекратным ура, а их головные уборы взмыли высоко в воздух, и на мгновение небо потемнело от их обилия. Потом выпускники смешались с толпой гостей, присоединившись к своим родственникам и друзьям.
Смущение и неловкость при встрече всех членов семьи Тэйлоров были несколько умерены тем фактом, что Патрик привел своего товарища по комнате Джеральда Мэнникса и его сестру с родителями. Энсон Мэнникс и его жена Дороти были выдающейся парой: он некогда был послом Америки в Испании, и Майре показалось, что при известии об этом Брэд навострил уши.
Как и всегда, аромат власти опьянял его. Он в известной степени достиг зрелости и умеренности, но надежда на то, что леопард когда-либо изменит свою внешность и избавится от пятен, была тщетной. Он тотчас же завладел Мэнниксом и принялся расспрашивать его о текущих международных делах, стараясь в то же время очаровать дипломата и тонко польстить ему.
Внимание Дезирэ было сосредоточено только на молодых Мэнниксах. Она тотчас же оценила и одобрила Кэндиси Мэнникс, и, чем больше девушки разговаривали друг с другом, тем больше крепла их взаимная симпатия. Кэндиси была высокой, ширококостной девушкой и в то же время она отличалась удивительной женственностью и пленительностью. Дезирэ обратила внимание на то, как она поглаживала руку ее брата указательным пальцем и как они все время держались за руки. У Кэндиси были довольно широкое лицо с выступающими высокими скулами и широко расставленные серые глаза, а рот ее был чувственным и губы полными. В ее темно-каштановых волосах солнце высвечивало отдельные светлые пряди, а ветер трепал их.
Товарищ Патрика по комнате привлек ее внимание совсем по-иному. Джерри был среднего роста, не выше сестры, но он излучал мужественность. Он был широкоплечим и широкогрудым, с узкой талией и поджарыми бедрами, что подчеркивалось покроем его военной формы, ловко облегавшей тело. Он не был красив в том смысле, в каком она находила красивыми своего отца и Пэта, но мужественные и грубоватые черты его лица – массивная челюсть и шишечка на кончике носа, а также его заразительная улыбка и плутоватое выражение голубых глаз немедленно вызвали в ней влечение к нему. И даже цвет его коротко подстриженных волнистых волос был под стать ее собственным – они были рыжими.
Его рукопожатие было крепким и искренним.
– Ну, когда старина Пэт хвастался красотой своей сестры, я заподозрил, что он пытается всучить ее какому-нибудь недоумку, как и я пытался навязать ему Кэндиси. Теперь же, когда я увидел вас, я понял, что не верил ему зря. Я влюблен.
Его сестра хмыкнула:
– Держите с ним ухо востро, Дезирэ. Он бесстыдная шельма. Следующее, что он сделает, это пригласит вас прогуляться по Аллее флирта сегодня вечером. И, как я догадываюсь, когда стемнеет.
Дезирэ рассмеялась:
– Не беспокойтесь обо мне, Кэнди. Мне и прежде приходилось справляться с такими обстоятельствами.
Джерри взял ее под руку.
– По правде говоря, мне не хочется ждать вечера. Идемте, моя прелесть, растолкаем эту толпу, и я кое-что покажу вам.
– Кстати, о сегодняшнем вечере, – вмешался Патрик, – Джерри и я наприглашали приятелей и молодых девушек в город на вечеринку, чтобы отпраздновать наше окончание академии. Не возражаешь, Дезирэ, чтобы твоим кавалером был Джерри? Он сам не может выбрать себе девушку, вот я и стараюсь ради него.
– Я буду счастлива. – Она посмотрела на Джерри, и в глазах ее заплясали бесенята. – Я готова держать пари, что ему не составило бы труда найти себе пару.
Джерри театрально возвел глаза к небу.
– Дело в том, что я берег себя все эти годы для вас.
Подумав, Патрик обратился к своим родителям и Мэнниксам:
– Конечно, я и вас приглашаю на нашу вечеринку.
– Нет уж, Пэт, – весело отозвался Брэд. – Я в своей жизни побывал на многих таких солдатских сборищах. Они для молодых и несокрушимых… Кроме того, Энсон и Дороти собираются пообедать с твоей матерью и со мной в отеле.
Майра загадочно улыбнулась, заметив, что Брэд с видом собственника положил руку на плечо Энсона Мэнникса.
Глава 24
После ужина Мэнниксы удалились в свой номер, а Брэд и Майра в свой. Она предложила ему заглянуть к ним с Дезирэ выпить перед сном.
– Если не имеешь ничего против портвейна, – сказала она. – Я считаю, что пропустить пару стаканчиков перед сном отнюдь не вредно после такого дня.
– Когда мы были вместе, тебе такого средства не требовалось, – возразил он.
Майра не отозвалась на это замечание и пошла за вином и двумя стаканами. Она стояла к нему спиной, дожидаясь, когда румянец возбуждения сойдет с ее щек.
«Ты же не школьница!» – упрекнула она мысленно себя.
Брэд сел на диван рядом с ней и разлил вино.
– Что ты думаешь о Мэнниксах? – спросил он.
– Прекрасные люди. И ты, разумеется, хорошо поладил с Энсоном.
– Интересный малый и хорошо осведомлен в делах политики. Ты знаешь, что он занимал высокий пост при Сейнт-Джеймсском дворе. Патрик мог сделать гораздо худший выбор, а эти родственники нам вполне подходят. Не говоря уже о том, что Кэндиси кажется мне прелестной и умной девушкой.
– Мне она очень понравилась и Дезирэ тоже. Да, судя по тому, как они с Пэтом смотрят друг на друга, мне кажется, что они по-настоящему влюблены.
Он поставил свой стакан с вином, и его рука как бы ненароком легла на спинку дивана.
– Они напоминают мне нас с тобой в этом возрасте.
Его рука непринужденно переместилась на ее плечи.
– Я никогда не переставал любить тебя, дорогая.
– Брэд, пожалуйста…
– Нет, Майра, ты выслушаешь меня. То, что я сказал тебе вчера, чистая правда. В Китае я получил по заслугам. Жизнь – это азартная игра, где ставки высоки, а я, как ты знаешь, азартный игрок.
– Ну, пожалуй, это эвфемизм. Следовало бы сказать «авантюрист».
– Ладно, пусть авантюрист. И все же это не имеет отношения к тому, о чем я хотел сказать. Майра, а что, если бы я предложил тебе склеить нашу разбившуюся на кусочки жизнь?
– Да ты, верно, не в своем уме.
Она попыталась встать, но он удержал ее:
– Нет, это было бы вполне разумным и логичным шагом. Послушай, все эти годы я держался в стороне от тебя только потому, что это был единственный честный и достойный способ справиться с обстоятельствами. Вы с Флинном были счастливы, и я не имел права вмешиваться и разрушать вашу жизнь. Видит Бог, я и так натворил глупостей. Есть и еще кое-что…
Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, не спуская с нее пристального взгляда.
– Та женщина, что была в Вашингтоне, я даже не помню ее имени, так мало она значила для меня. Да, я был тебе неверен, но не потому, что был не удовлетворен тобой или недоволен нашим браком. Майра, нет другой женщины на свете, которая волновала бы меня больше, чем ты. И никогда не будет. Сунь Ин тоже была всего лишь средством к достижению цели.
– А по-твоему, цель всегда оправдывает средства. Пусти меня, Брэд, и, пожалуйста, уходи немедленно.
– Не раньше, чем ты выслушаешь меня. Я почувствовал себя ужасно, когда узнал о смерти Флинна, поверь мне! Он был хорошим мужем тебе и отцом Пэту и Дезирэ. Да упокоит Господь его душу. И все, я думаю, наступило время тебе забыть о своей святости. Я, конечно, не ангел, но и ты тоже. Разве тебе не известно, что я знал о твоем романе с Шоном и знал, что он начался до того, как меня поймали со спущенными штанами в будуаре Сунь Ин?