– Затанцевали?
– Ну да, это такое вульгарное разговорное выражение, означает забеременеть.
– Как странно! Мне это нравится.
– Вы имеете в виду секс?
– А вот это уже не ваше дело.
– Я надеюсь, что это скоро станет моим делом. Раз уж нам не удастся потанцевать, то не согласитесь ли вы прогуляться вокруг озера? Говорят, что природа здесь восхитительная.
– С радостью прогуляюсь.
Они медленно двинулись по песчаной отмели, удаляясь от павильона.
– Ясно, отчего озеро назвали Серебряным, – заметила Майра. – Песок в лунном свете сверкает, как серебро.
Черчилль указал куда-то на другой берег озера.
– Взгляните. Вода тоже сверкает. Это эффект лунного света, пробивающегося сквозь ветви плакучих ив и белых берез, свисающие до самого берега.
Черчилль раскурил сигару и вдохнул дым. Ее огонек рдел, как ярко-красная вишня.
Майра спросила:
– Вам правда нравится быть среди этой публики?
– Это мое второе любимое развлечение, – ответил он, и Майра отлично поняла намек.
Они стали непринужденно болтать обо всем, в основном сплетничать об общих друзьях и знакомых.
– Я очень благодарен вам за то, что вы огрели меня зонтиком, – сказал Черчилль. – Я в течение многих лет слышал о вас, но почему-то наши пути до сих пор не пересекались.
– А вот я никогда о вас не слышала, – вызывающе возразила Майра.
Он уставился на нее немигающим совиным взглядом:
– Ну, вы еще обо мне услышите, милочка. Вы, несомненно, услышите об Уинстоне Черчилле. Со временем мое имя станет известно в каждом доме, и не в одной только Англии.
Она вздохнула:
– Вы говорите почти так же, как мой муж, Уинстон, вас так же, как его, пожирает честолюбие.
– В обществе есть два типа людей: те, кто рождается, чтобы вести за собой, и те, кто рождается, чтобы следовать за ними. Случилось так, что я лидер по своей природе. – Внезапно он загасил свою до половины выкуренную сигару. – А теперь пойдемте и ведите себя так тихо, будто ступаете по яичной скорлупе.
– И зачем это?
– Хочу, чтобы вы собственными глазами увидели то явление, о котором я недавно рассказал вам. Связь между автомобилями и адюльтером.
Он взял ее за руку и повел вверх по склону поросшего травой холма, приложив к губам палец и показывая ей таким образом, что она должна соблюдать тишину.
– Когда мы доберемся до его вершины, говорите только шепотом и старайтесь держаться в тени, чтобы вас не увидели.
– Да что вы, черт возьми, затеяли? Думаю, вы слишком много выпили.
– Не важно. Сейчас увидите сами.
Вершина холма поросла густыми кустами. К тому же на ней возвышались сосны. Они осторожно пробирались сквозь рощицу и остановились в густой траве. Майра была изумлена при виде по крайней мере десятка автомобилей, припаркованных у подножия холма на разном расстоянии друг от друга и под разными углами.
– Не понимаю, – шепотом сказала Майра.
Черчилль тихонько хмыкнул:
– Вот оно, доказательство, о котором я говорил.
В темноте Майра могла различить силуэты мужчин и женщин в автомобилях, расположившихся кто на передних, кто на задних сиденьях.
– Что, черт возьми, они здесь делают, в этой глуши?
– Для светской женщины, какой вас все считают, вы на удивление наивны. Посмотрите внимательнее вон на ту машину, прямо перед нами.
Майра попыталась рассмотреть, что происходит в ближайшей к ним машине, утопавшей в лунном свете. Верх машины был опущен, и на заднем сиденье устроились мужчина и женщина – их одежда была в беспорядке.
Щеки Майры вспыхнули от смущения.
– Это возмутительно, Уинстон! Мы не лучше, чем Том, подглядывавший за леди Годивой.[33] Не помню случая, когда я чувствовала себя такой униженной.
– Разумеется, я разделяю ваши чувства. – Его рука прогулялась по ее спине и остановилась на ягодицах. – Но вы не находите это зрелище чрезвычайно волнующим? Разве я не прав?
– Вы отвратительны!
– Да не лгите же, Майра! Неужели вас не интересуют сексуальные привычки подобных вам двуногих? Я хочу сказать, что, когда мы занимаемся сексом, это очень личный и субъективный опыт. Мы ведь не видим себя в такие моменты со стороны. И потому лишены возможности долго и спокойно наблюдать за этим процессом. А теперь мы имеем возможность наблюдать эту волнующую картину во всей ее красе и просвещаться на здоровье. Смотрите туда – вы сейчас увидите coup de grace.[34]
Из уст женщины вырвался долгий трепетный вздох, когда мужчина овладел ею, и теперь Майра и Уинстон могли наблюдать, как согласно и ритмично задвигались их тела.
Майра стояла в оцепенении, похожем на сомнамбулическое состояние. Она почти не почувствовала, как его рука подняла сзади ее юбку и скользнула между ее обнаженными бедрами.
– Прекратите это немедленно, – задыхаясь пробормотала она. – Вы не имеете права!
– Перестаньте играть в свои игры, дорогая. Созерцание этой пары возбудило вас так же, как и меня. Ага! А вот и неопровержимое доказательство! – Его пальцы скользнули дальше, за край ее подвязки.
– Вы мерзкий проныра, – сказала она, но не стала сопротивляться, когда он заставил ее опуститься на густую сладко пахнущую траву и принялся целовать ее шею и виски.
– Это чистое безумие, – слабо протестовала она, но слова ее звучали не слишком убедительно.
– Не желаете ли снять ваше платье, а иначе оно помнется и на нем будут пятна от травы?
– Возможно, это было бы правильно.
Не прошло и мгновения, как они оба избавились от своей одежды. Майра легла на спину на мягкую травку, ноги ее были раздвинуты. Она была уже вполне готова, когда он овладел ею, и даже несколько смущена тем порывом страсти, который охватил ее при виде мужчины и женщины, занимающихся любовью. Медленное, дюйм за дюймом проникновение в ее тело принесло ей столь острое наслаждение, что первый пик она испытала еще до того, как он полностью вошел в нее. Не утратив желания, она испытала четыре оргазма подряд.
– Вы самая потрясающая женщина, с которой мне довелось сблизиться, – прошептал он, ощутив ее страсть и ее завершение.
– А вы один из самых лучших жеребцов, с которым довелось познакомиться мне, – ответила она сердито. – Кстати, не впадайте в заблуждение, Уинстон. Вы, как и большинство мужчин, убеждены, что это они укладывают женщину в постель с собой. Они считают, что в сексуальных отношениях их роль ведущая. Но это заблуждение… В действительности это я вас уложила с собой!
Он перекатился на спину и разразился смехом.
– Умерьте свое веселье, – предостерегла она. – Нас могут услышать там, внизу.
– Пусть придут и посмотрят на нас, если хотят. Мне наплевать. В конце концов, мы первыми начали за ними подглядывать, как вы изящно выразились. Хотите еще разок попытать счастья, прежде чем мы уедем?
– Пожалуй, нет, Уинстон. До Лондона ехать далеко. И уж если быть вполне откровенной, то я совершенно без сил. – Она рассмеялась и легонько ущипнула его. – Я чувствую себя, как кошка, готовая свернуться клубочком после того, как она вылакала блюдечко теплых сливок.
– Когда я снова увижу вас?
– Давайте не будем строить планов надолго. В будущем месяце должен вернуться Брэдфорд.
Он склонился над ней и поцеловал ее в щеку. Тон его был необычно серьезным:
– Я хочу, чтобы вы знали, что для меня это не эскапада на одну ночь. Это я снова цитирую свою старушку. Конечно, скверно, что мы оба состоим в браке. Мы смогли бы сохранить связь надолго, и наши отношения были бы идеальными.
– Уинстон… – Она потрепала его по щеке. – А как насчет ваших честолюбивых устремлений? Если ваши политические противники разведают о наших отношениях, они вас просто уничтожат, как вы уничтожили Чарлза Парнелла[35] из-за его делишек.
33
Леди Годива – героиня средневековой легенды, проехавшая по рыночной площади обнаженной, одетая только в плащ из своих длинных волос, дабы своим подвигом купить снижение пошлин для жителей Ковентри, которые целомудренно закрыли ставни, чтобы не смущать ее. Один только Том не сделал этого и подглядывал за ней.
35
Чарлз Стюарт Парнелл (1846–1891) – ирландский политик, член парламента, оставался влиятельным политическим деятелем до 1890 года, когда был вынужден выйти в отставку из-за дела о разводе.