– Он стрелял в меня из этого, сэр. Перед этим я слышал выстрел и…
– Ронни стрелял в него? Чушь! Чушь! Я…
Барбер нетерпеливо махнул рукой.
– Одну минуту, мистер Бенхем, – сказал он. – Пусть Томплин расскажет, что случилось.
Констебль изложил события, начиная с момента своей прогулки к Прайори-Парк.
– Вы молодец, Томплин, – сказал Барбер. – Великолепно сработано. А теперь помогите привести этого парня в чувство.
– Я не верю ему, – сказал Бенхем. – Не верю ни одному слову.
Констебль был возмущен до глубины души.
– Я могу быть простым деревенским полицейским, а вы можете быть хозяином Краули-Коурт, – гордо сказал он, – но это не дает вам права называть меня лжецом. Я дорожу своей честью так же, как и вы, и…
– Вы поступили правильно, Томплин, – перебил его Барбер. – А теперь помогите мне.
Томплин был человеком дисциплинированным и начал помогать детективу приводить секретаря в чувство.
Через несколько минут Маннеринг открыл глаза и простонал:
– Ой! Моя голова!
Потом он увидел Барбера и спросил:
– Вы схватили его?
– Схватили кого? – Барбер наклонился вперед.
Маннеринг посмотрел на своего хозяина и опустил голову.
– О Боже! – простонал он.
Глава 24
Арест
Доктор Фарауэй, конечно, не мог бы тягаться со специалистами с Харлей-стрит, но смелости у него было достаточно. Он извлек пулю из груди Топхема и приехал с ней в Брентминстер, куда Барбер с Томплином привезли своего пленника.
– Черт возьми, – сказал Фарауэй, – этот вид пуль становится самым употребляемым в нашем районе.
– Как Топхем? – спросил Барбер. – Он будет жить?
– Пока об этом еще рано говорить, – ответил доктор. – Но у него отличное здоровье. Теперь весь вопрос в уходе. Дворецкий позвонил сэру Уильяму, и тот привезет с собой пару сестер.
– Значит, Топхем не скоро сможет разговаривать?
– Разговаривать? Бог мой! Да он еле дышит. Если он в ближайшие десять дней сможет рот раскрыть, чтобы проглотить ложку воды, я буду плясать посреди Краули.
– Тогда я не стану на это надеяться. Вы едете в деревню?
– Да. Я хочу достать для Топхема кое-какие лекарства и вернусь туда. А что?
– Я был бы рад, если бы вы подвезли меня.
– Согласен. А вы расскажете мне, что случилось. Я еще ничего не знаю. Во всяком случае, тот, кто стрелял, был незаурядным снайпером.
– Почему?
– Если судить по характеру ранения, выстрел был произведен с большого расстояния.
– Это интересно. Здесь не так много хороших стрелков.
Они поехали в деревню, и детектив рассказал доктору о случившемся.
– Странное дело, – сказал Фарауэй. – Маннеринг последний человек в мире, которого я бы заподозрил в таком деле.
– Я в сомнении. Думаю, что он знает об убийстве Макрори гораздо больше, чем собирается сказать. Но я не думаю, что это сделал он.
В деревне Барбер сел в свою машину, которая оставалась там, и снова вернулся в Брентминстер. Томплин сидел с Маннерингом, который все еще окончательно не пришел в себя.
– Я не хотел вас так сильно ударить, мистер Маннеринг, – сказал Томплин. – Но вы стреляли в меня.
– Черт возьми! – сказал тот со стоном. – Я не собирался стрелять в вас. Я думал, что это кто-то другой. Да что говорить? Вы все равно не поверите мне.
– Там никого не было, мистер Маннеринг. Только вы и я.
Томплин увидел Барбера и замолчал.
– Вы свободны, Томплин, – сказал Барбер. – Я увижусь с вами после разговора с Маннерингом.
Констебль вышел.
– Да, молодой человек, – обратился Барбер к Маннерингу, – плохо ваше дело. Если вы захотите что-либо сказать, я вас выслушаю. Но вам не стоит спешить говорить. Я предупреждаю вас, что все, что вы скажете, будет записано и использовано в качестве доказательства.
– Не может быть! Я столько раз слышал про такие слова, но никогда не думал, что мне самому придется выслушивать их. Вы ничего не пропустили в этой формулировке?
– Нет, мистер Маннеринг. Если вы сделаете какое-либо заявление, оно может быть использовано против вас.
– Дело не в этом. В такой ситуации вы не поверите тому, что я скажу.
– Я не собираюсь вынуждать вас говорить, – сказал Барбер. – Так что решайте сами.
Некоторое время Маннеринг молчал.
– Думаю, мне лучше сделать заявление, – сказал он наконец. – Но, ради Бога, дайте мне что-нибудь выпить. Должно быть, старина Томплин вложил в удар всю силу.
– Вы бы тоже вложили всю силу, если бы кто-нибудь послал пулю вам в лицо.
Барбер принес секретарю виски. Маннеринг выпил и почувствовал себя несколько лучше.