— Как хотите, сэр,— сказал Барбер,— но...
— Вы не убеждены? Хорошо, оставим это. Теперь у нас есть Джордж Бенхем. Если принять нашу трактовку мотива как единственную, то к нему она не может относиться. Теперь миссис Бенхем. В ее случае все то же самое. С Маннерингом также. Как насчет мисс Лестер?
— Она была в Южной Африке в то время. Но в фирме уже не работала.
— Понимаю, но это не дает оснований исключить ее. Вы имели с ней дело. Как, по-вашему, похожа она на человека, способного написать анонимное письмо?
— Трудно сказать. Мне не нравятся женщины такого типа, но я не знаю... Эта мисс Лестер крепкий орешек, и она могла бы сделать это, если бы ее кто-то оскорбил. Я не знаю, сделал ли это Макрори, хотя она утверждает, что он надоел ей с просьбой выйти за него замуж.
— Выйти за него замуж? Это не оскорбление, Барбер. Это комплимент, даже от самого незначительного мужчины. Будем считать, что и она относится к категории «возможно». А слуги? Я бы сказал, что мотива у них нет, даже у Бартона. Теперь посмотрим, что у нас получилось.
Гилмартин взял лист бумаги, разграфил его на три колонки и получил следующую таблицу:
— Вот так! — сказал он.
— Только мы на том же месте, что и вначале,— сказал Барбер.
— Вы так думаете? Возможно. Но это кое-что дает. Филлис Бенхем отпадает сразу. Глейстер не имел удобного случая, но имеет мотив. Миссис Бенхем, Джордж Бенхем и Маннеринг могли иметь удобный случай, но не имеют явного мотива. Декстер Бенхем имеет и то и другое, мисс Лестер не имеет удобного случая, но может иметь мотив. Что из этого следует?
— Что убийца — Бенхем?
— Да, так будет казаться всем, кто посмотрит на эту таблицу. Дайте-ка мне ваши записи, чтобы я мог снова просмотреть некоторые детали. Другие возможности также надо иметь в виду. Да, у вас есть список улик. Могу я взглянуть на них?
— Конечно. Но они представляют интерес лишь для экспертов.
Барбер подошел к столу, взял коричневый пакет и развернул его.
— Здесь три пистолета и - гильзы,— сказал он.— Одежда и ботинки Бенхема...
— Это мне не нужно, я осмотрю пистолеты,— сказал Гилмартин. Он внимательно осмотрел каждый пистолет и заключил: — Обычная небрежность.
— Что вы имеете в виду? — спросил Барбер.
— Отпечатки пальцев искали всюду, кроме обойм. Там есть прекрасная обойма под номером 3. Конечно, отпечатки могли остаться от какого-нибудь полисмена, но...
— Я проверю,— сказал Барбер.
— Так-так! — внезапно сказал Гилмартин.— Этого предмета нет в вашем списке. Что это такое?
— Ах, это! — засмеялся Барбер.— Это кусочек фольги, который лежал на полу в погребе в Краули-Коурт. Доктор поднял его и отдал мне. Подобный хлам всегда можно найти в подвалах. Не знаю, зачем он хранится тут.
Пока Барбер говорил, Гилмартин осторожно разворачивал комочек фольги. Это оказался кусочек неровной формы, размером с ладонь. Ирландец молча уставился на него.
— Боже! — внезапно воскликнул он.— Да это же исчезнувший попрыгунчик!
— Что вы имеете в виду, сэр?
Гилмартин улыбнулся.
— Барбер, мальчик мой, если завтра вы отвезете меня в Краули-Коурт, я помогу вам надеть наручники на человека, который стрелял в инспектора Топхема и убил Дана Макрори.
— Серьезно?
— Абсолютно.
В дверь постучали, и вошел посыльный.
— Помощник комиссара приказал передать это суперинтенданту Мелдруму или инспектору Барберу.
Он вручил Барберу конверт. Инспектор торопливо вскрыл его.
— Ха! — сказал он — Послушайте! Это телеграмма из Кейптауна насчет пистолета, который мы взяли у Маннеринга. В ней говорится: «Разрешение на автоматический кольт номер 8654379 одно из шести, выданных Декстеру Бенхему из „Блю Вэллей ЭксплорейШн Компани". Полиция Кейптауна».
— Что вы об этом думаете?
— Я думаю, что все это очень хорошо,— ответил Гилмартин.
Глава 28
Сеанс
Филлис Бенхем была разочарована. Она верила в экс-суперинтенданта Гилмартина, но он, приехав сюда, ничего не делал. Только заглянул в подвал, как человек, у которого мало времени, и поговорил с кем-то, кто был свободен. Да и разговаривал он о чем угодно, только не об убийстве Дана Макрори. Инспектор Барбер, как она заметила, вернулся в деревню. В дом он не заходил, и Гилмартин не звал его для консультации.
Экс-детектив прибыл после ленча, и, что самое странное, первым человеком, с которым он увиделся, была миссис Бенхем. Он сказал ей о своей миссии — девушка знала это,— и они довольно весело разговаривали. Они медленно прохаживались перед домом, и мать больше походила на ту женщину, веселую и бодрую, какой была года два назад. Несколько слов из разговора Филлис уловила, но казалось, что они разговаривали о религии, а не о событиях последних дней. Эти фразы звучали так: «Оживление после смерти» и «Бессмертная душа» и тому подобное.
Глейстер. вернулся в. Краули-Коурт вечером, когда Декстер Бенхем настойчиво приглашал к себе детектива У Джорджа Бенхема был повторный приступ, и он лежал в своей спальне. Говорить ему было трудно, но и он был удивлен поведением ирландца, который заходил к нему в комнату. Подозрение относительно состояния Бенхема-младшего Гилмартин обсудил с доктором Фарауэем, с которым он имел длинный разговор перед визитом в Краули-Коурт. Декстер Бенхем и Глейстер считали. Гилмартина хорошим малым и интересным собеседником.
Да, Филлис была разочарована в нем. Она спросила его, когда будет освобожден Ронни, но он уклончиво ускользнул от прямого ответа. Хуже того! Он засмеялся! Дело даже не в смехе! Мысленно она что-то связывала с отцом и зашла к нему в кабинет поговорить, но нервы Бенхема были напряжены. Он не захотел разговаривать с ней.